Когда же за ними закрылась дверь, спросила невозмутимую горничную:
— Что за метаморфоза случилась с Натой?
— Благодарили не ее, — женщина пожала плечами.
Мда… Обижаться и злиться за такой пустяк? Ну и характер у нее. Ладно, ну ее, эту Нату! Надо подумать, чем заняться до завтрашнего дня. Хотелось бы, прежде чем возвратиться домой, все-все здесь посмотреть. Не каждый день в шкафы другого мира переносишься.
— Пойдем гулять? — предложила я Лави.
Та покачала головой и объяснила:
— Сначала необходимо привести вас в порядок, леди Александра.
А что со мной не так? Я хотела было задать этот вопрос Лави, как вспомнила своё отражение. Блин! Лицо надо помыть и хвост переделать. Только вот я не знала, где находится ванная, о чем и сообщила горничной.
— В спальне еще две двери есть, — она указала в сторону оной.
И как я не заметила? Хотя, у меня тогда настроение не исследовательское было, все же непонятно где оказалась. Поэтому я поспешила исправить упущенное и утопала в сторону санузла. Благо, платье было не очень пышным, а ткань легкой, а то я бы точно упала с непривычки.
Оказалось, что в конце спальни комнатки таки были, но очень незаметные, еле нашла их. Одна вела в комнатку с удобствами, а другая — в ванную, слава всем богам, не доисторическую. Деревянной лохани и ведер не было. Я увидела вполне нормальную ванну и умывальник, только вентили были странные — медные двухголовые змеи с открытой пастью, высунутым языком и каменными глазами: красными и синими. Страшная штука.
И как пользоваться-то?
Нет ничего, за что бы можно было дёрнуть или покрутить. Может, надо руку поднести, как на Земле? С опаской поднесла ладонь к языку головы с синими глазами, предположив, что здесь синий тоже означает холодную воду. Зенки-камни чуть сверкнули, и на руки мне из языка полилась обжигающе-ледяная вода!
Я с криком отшатнулась! Ладони горели от холода!
На мой визг в ванную влетела Лави, хорошо хоть я дверь не закрыла, сейчас открыть бы не смогла. Я не чувствовала рук.
— Лави… а что с холодной водой? — едва выговорила, не отрывая взгляда от посиневшей кожи ладоней.
— Только не говорите, что… — горничная запнулась. — Вот я дура! Не подумала, что вы не знаете ничегошеньки!
Слова женщины как-то глухо доносились, я чувствовала лишь стук своего сердца и тупую боль в ладонях.
И прежде чем я провалилась в темноту, плечи стиснули горячие руки…
