Жар стал меньше. Рука болит не так сильно. И свет все еще раздражает глаза, как когда-то. Мадлен считает, что подобный эффект -- побочная реакция на прививку. Я не тот, кто с ней спорил. По мне эти уколы (точнее доза) убьют меня быстрее той же старой леди.
Надо отлистать страницы на пятое число и дописать. Но я много сплю. И не уверен, что кто-нибудь не прочитает мои записи в этот момент. Не люблю этого.
Так что позже.
Мне снился Дасти. Он впился мне в одну руку, а Лэрри в другую. Шел дождь и это Мадлен плакала надо мной, пока не началась стрельба.
Я и проснулся от выстрелов. Худо-бедно сполз с кровати, но в комнате не было никакого оружия. На окнах решетки, а дверь надежна, как Форт Нокс. Очень разумная предосторожность, когда у тебя в гостях человек, которого цапнул зараженный.
Так что мне оставалось только ждать.
Через час заглянула Лэрри, сказала, что два хвача пришли от дороги и пытались прорваться через колючую изгородь. Она измерила мою температуру, перевязала рану и ушла довольная.
Меня выпустили. Так что я посидел на лужайке, под теплым солнцем, правда под присмотром пары вооруженных Куперов. Но я не в обиде. Тавиньо принес бутылку текилы. Поэтому писать не так-то просто.
Жизнь прекрасна. Словно и не было ничего в последние годы.
Больше не нужны солнечные очки. Лэрри довольна.
-- Хочу провести экспресс-тест, -- сказала она мне, помахав белой пластинкой.
-- Не видел их с конца первого года, -- осторожно заметил я.
-- Мы нашли парочку в больнице Ричмонда.
-- Не стоит.
-- Он покажет почти стопроцентную вероятность, есть ли у тебя бешенство.
-- А смысл? – пожал я плечами. – Если оно есть – я умру. Если его нет, ты потратишь ценный тестер. Все равно ты сделала все возможное, чтобы поставить меня на ноги.
-- Ты большой упрямец! – она, к моему облегчению, убрала пластинку в карман своих армейских штанов. – Наверное именно поэтому ты и влез, чтобы нас спасти. Я чувствую, что обязана.
-- Ты уже расплатилась. Вы все.
-- Чем же?
-- Общением. Скрасили мое одиночество.
Я не врал. И видел, что она понимает. Все мы бывали одиноки в новом мире по тем или иным причинам.
Одиночество. Порой оно было невыносимым. Особенно в августе, когда с океана приходили шторма и непогода. Я запирался в доме и надеялся, что ветер не разберет его на кусочки, а волны, которые захлестывали пляж, не заберут в пучину все, что останется.
Даже зимой, когда иногда налетал заряд мокрого снега, а от холода не находилось спасения, было проще.
