Дневник на океанском берегу | страница 16
Но все же для себя отметил, что на ферме имеется достаточное количество укромных уголков, где можно спрятаться, если придется отступать этим путем.
Осмотрел ее в бинокль, ничего подозрительного не увидел (кроме нескольких почерневших костяков, но это не считается). Сместился к леску, в котором протекала Фоллинг-крик. Если идти через него напрямик, то выйдешь прямо к порогу церкви.
Я так и поступил. Расстояние плевое, но пришлось осторожничать. Не хотелось бы выскочить в толпу зараженных. Банальное «Привет!» они не оценят.
Церковь – вытянутое одноэтажное здание бордового цвета с белой крышей и шпилем, с открытой широкой парковкой, на которой стоял старенький «Чероки» с распахнутыми дверьми.
Я все хорошенько изучил в бинокль.До заднего входа футов триста. И там, похожий на большой булыжник, не шевелясь сидел толстоморд. Следующая стадия после хвачей – массивное, сильное, мускулистое создание со светло-серой кожей и приплюснутой, точно у жабы, головой, в которой уже не оставалось ничего человеческого.
Он… как носорог в мире зараженных. Плохое зрение, но страшная мощь. А еще упорство. Если хвачи рано или поздно отстанут от тебя, то эта гадина продолжит преследование до самого конца.
Я видел, как медленно и величаво вздымались его пупырчатые бока. Жаба притаилась под лопухом в ожидании, когда насекомое выберется из своей норки.
Дальше, возле машины, прямо на асфальте, спали хвачи. Четверо. Еще дальше, у шоссе и большого рекламного плаката, в поле огороженном белой оградой, слонялись остальные. Семь? Восемь? Возможно были и другие, но я не видел – церковь перекрывала угол обзора, а дождь делал все призрачным и зыбким.
Пришлось менять позицию. Передвигался пригнувшись, молясь, чтобы никто из них меня не заметил.
Когда из дождливой дымки, через шоссе, показался отель и серый, с красной полосой, дилерский центр «Тойота», несколько минут переводил дух. Кровь в ушах стучала так, словно я не полз на карачках, а бежал марафон.
Отсюда картина оказалась куда более удручающей. Действительно еще восемь хвачей и одна старая мамочка – тощее низкорослое нечто, уже не способное передвигаться на двух ногах, опиравшееся на четыре лапы. Ее седые волосы липли к голому бледно-голубому телу.
Я проделал обратный путь к машине и это заняло у меня уйму времени. Залез в кабину, заблокировал двери и связался с Лэрри.
-- Под дверью толстоморд, как вы и сказали. Четыре хвача перед церковью, восемь у шоссе и с ними старая мамочка.