Дневник на океанском берегу | страница 16



Но все же для себя отметил, что на ферме имеется достаточное количество укромных уголков, где можно спрятаться, если придется отступать этим путем.

Осмотрел ее в бинокль, ничего подозрительного не увидел (кроме нескольких почерневших костяков, но это не считается). Сместился к леску, в котором протекала Фоллинг-крик. Если идти через него напрямик, то выйдешь прямо к порогу церкви.

Я так и поступил. Расстояние плевое, но пришлось осторожничать. Не хотелось бы выскочить в толпу зараженных. Банальное «Привет!» они не оценят.

Церковь – вытянутое одноэтажное здание бордового цвета с белой крышей и шпилем, с открытой широкой парковкой, на которой стоял старенький «Чероки» с распахнутыми дверьми.

Я все хорошенько изучил в бинокль.До заднего входа футов триста. И там, похожий на большой булыжник, не шевелясь сидел толстоморд. Следующая стадия после хвачей – массивное, сильное, мускулистое создание со светло-серой кожей и приплюснутой, точно у жабы, головой, в которой уже не оставалось ничего человеческого.

Он… как носорог в мире зараженных. Плохое зрение, но страшная мощь. А еще упорство. Если хвачи рано или поздно отстанут от тебя, то эта гадина продолжит преследование до самого конца.

Я видел, как медленно и величаво вздымались его пупырчатые бока. Жаба притаилась под лопухом в ожидании, когда насекомое выберется из своей норки.

Дальше, возле машины, прямо на асфальте, спали хвачи. Четверо. Еще дальше, у шоссе и большого рекламного плаката, в поле огороженном белой оградой, слонялись остальные. Семь? Восемь? Возможно были и другие, но я не видел – церковь перекрывала угол обзора, а дождь делал все призрачным и зыбким.

Пришлось менять позицию. Передвигался пригнувшись, молясь, чтобы никто из них меня не заметил.

Когда из дождливой дымки, через шоссе, показался отель и серый, с красной полосой, дилерский центр «Тойота», несколько минут переводил дух. Кровь в ушах стучала так, словно я не полз на карачках, а бежал марафон.

Отсюда картина оказалась куда более удручающей. Действительно еще восемь хвачей и одна старая мамочка – тощее низкорослое нечто, уже не способное передвигаться на двух ногах, опиравшееся на четыре лапы. Ее седые волосы липли к голому бледно-голубому телу.

Я проделал обратный путь к машине и это заняло у меня уйму времени. Залез в кабину, заблокировал двери и связался с Лэрри.

-- Под дверью толстоморд, как вы и сказали. Четыре хвача перед церковью, восемь у шоссе и с ними старая мамочка.