Что вам всем нужно в жизни, что есть её физическая основа, кроме очевидного и реально не являющегося таковым? Это всего две вещи: время и силы. Это то, чего нам всем всегда не хватает. Нам не хватает времени, чтобы вдоволь надышаться. Мы стареем ровно тогда, когда, казалось бы, только готовы жить. И у нас не хватает сил справиться со своими проблемами, а душа требует решить и чужие. Все мы чувствуем несправедливость, витающую в воздухе. Все мы себя убеждаем, что мир жесток и проходим мимо чужого горя, говоря себе: «Всем не поможешь». «Мир жесток, – выживает сильнейший», – мысль, которая посещала каждого, когда его цепляло чьё-нибудь бедственное положение, но часто не было ни сил, ни времени ему помочь, или были, но было жаль их тратить на чужого вам человека. Да и не принято так, стыдно с «такими» общаться, что подумают прохожие. Помогать «чужим» у нас можно только на публику и то только тогда, когда в обществе наступает момент «моды» на «единение». Проще говоря: «В природе так заведено, кто-то должен быть жертвой». Но мы никогда не были её детьми. Мы – люди и рождены вне природы. Потому, склоняя головы, и признавая тем, что мы не способны, не в силах побороть её законы в своём собственном обществе, мы чувствуем, как отравляем свои души. Но всё это обман. Законы, по которым живет человеческое общество, с законами природы не имеют ничего общего, это подделка – суррогат закономерностей природных пищевых пирамид. Это симуляция, игра, целью которой является поддержание диссонанса между внутренними и внешними потребностями человека. Наши законы, заложенные внутри нас, не писаны и не продиктованы инстинктом выживания, это законы совести, они – то единственное, что смертные смогли вынести из породившей нас среды – оболочки бессмертия титанов, где из зверя родился человек, и жил там в золотом веке, в раю, если так понятнее. То есть рай это не место, это человеческая среда обитания, среда, преобразовавшая зверя в человека. А золотой век это время, которое человек там провёл.
Да, звериное в нас осталось – основные инстинкты, например. И что? Они вполне даже симпатичные и нисколько не злые, пока мы на них не пялим намордник общественных норм и не начинаем их дрессировать. Мы вообще не замечаем, как транслируем, на обусловливающее жизнь, потребности человека «главную общественную ценность» – иерархичность прав. Путаем отношения людей, играющих разные роли в обществе, с отношением хищника к жертве. Право сильного в природе стало общественным правом удачного стечения обстоятельств, помноженным на беспринципность. При таком удачном диагнозе у человека часто наблюдаются симптомы атрофии совести.
