Только что поймала себя на мысли, что неплохо было бы попробовать... Ну, с несколькими за одну ночь. Интересно, что сказала бы мамочка, если бы прочитала это? Испугалась бы. Наверное... Однако я уже достаточно взрослая - мне шестнадцать лет, и я вот уже полгода, женщина... Спасибо Бобу. Хотя Донна и говорит, что я слишком поздно начала трахаться, ну ничего, лучше поздно, чем никогда. Я вообще несколько запоздала в развитии - первые месячные у меня начались только в четырнадцать, а у Донны - в двенадцать..."
Трумен перевернул страницу.
Далее шли совершенно незначительные описания пикников, проведенных в компании Бобби Таундеша, Донны Хайвер и ее приятеля Майкла Чарлтона, размышления о некоторых горожанах - шериф был поражен точности характеристик, которые Лора дала Бенжамину Хорну и его жене Джулии.
"Наш шериф Трумен, - читал Гарри, - по-моему, он большое дерьмо. Он хочет выглядеть в глазах горожан чуть ли не Шерлоком Холмсом. Мне кажется, он считает, что в городе ему оказывают недостаточно уважения... Даже к самым последним людям в Твин Пиксе он обращается "мистер" и "сэр" не потому, что действительно уважает их, а потому, что таким образом рассчитывает завоевать их признательность... Мне кажется, этот парень нравится китаянке Джози Пэккард... Впрочем, это всего только мои догадки. А эта Джози ничего баба: как-то случайно я подсматривала за ней, когда она купалась... По-моему, такие женщины всегда возбуждают мужиков..."
Трумен, поморщившись - то, что он прочитал о себе, действительно было правдой - перевернул страницу.
"Интересно, - читал он, - когда женщина умоляюще смотрит на мужчину, по ее мнению, такой взгляд должен означать пылкую муку. Мужчины же считают, что это означает ужас кролика, зачарованного удавом..."
Трумен перелистал еще несколько страниц - некоторые из них были вырваны - скорее всего, рукой Лоры Палмер. Он остановился на последних записях.
"Я всех и вся ненавижу, - читал он строки, начертанные круглым полудетским почерком, - мне это надоело... Завтра необходимо встретиться с Дж."
На этом записи Лоры обрывались.
Трумен еще раз внимательно перелистал дневник, просматривая хронологию записок - Лора очень тщательно проставляла числа, дни, а иногда - и часы. Последняя запись датировалась двадцать вторым феврали этого года, то есть где-то за сутки до ее загадочной смерти.
Отложив дневник, Трумен принялся размышлять - однако, в который уже раз все его попытки сложить горстку фактов во что-нибудь целостное заканчивались безрезультатно. Размышления шерифа постоянно вертелись вокруг небольшого квадратика бумаги с буквой "Р", извлеченного пинцетом Купера из-под ногтя трупа и этих непонятных инициалов "Дж".
