Попробовал Иван Аполлинарьевич соседа урезонить. Пошел к нему со всем своим добрым сердцем. Да куда там. Как на грех, сосед оказался идейным защитником животных. Он этих зверюг в шелтере специально нашёл, от них уже все отказались по причине плохого характера. А он их вроде как от гибели спас, и этим очень горд. Зелёный экстремист, в общем. Совсем, даже ещё хуже.
Потом Иван Аполлинарьевич подумал обратиться в полицию. Нет такого закона, чтобы на соседей гавкать и спать мешать. Даже в библиотеку пошёл, чтобы все регуляции почитать. И получилось, что ежели они лают, но недолго, то и жаловаться вроде не на что.
Так, собственно, и вышло. Полицейский, приехал, а собаки в конуре сидят, молчат. Чувствуют, заразы, что ли? Ну, точно, как городские зелёные активисты, чуть что, и в кусты.
Раз вызвал, другой. После этого вовсе уснуть не удалось. Полицейский уедет, а те снова за своё.
И начал в голове Ивана Аполлинарьевича зреть план, совсем не присталый настоящему философу.
Об этом он никому, даже жене родной не сказал, но начал присматриваться ко всяким средствам, вроде яда крысиного, да приманок – дурманок для скунсов и белок. Ничего более действенного в соседнем супермаркете не нашлось. Мешок с дьявольскими снадобьями спрятал он от чужих глаз подальше, в гараже, да ещё завернул в три других мешка, чтобы, не дай бог, своих ни в чём не виноватых мышей не обидить.
Но, решиться на последний шаг не мог никак. Ждал чего-то. Может, знака свыше, может, что у соседа совесть проснётся.
А тут сосед ремонт затеял, покрасить там стены-потолок и прочая ерунда. Приехала бригада маляров, сосед им ключи отдал и исчез куда-то. А те, видать, калитку закрыть забыли, или что. Ну, собаки со двора выбежали, и … потерялись.
– Вот ведь дурные какие животные.
Это Иван Аполлинарьевич воскликнул, когда, мирно гуляя в соседнем парке, был чуть ли не сбит с ног неизвестно откуда вылетевшей троицей. Впрочем, жизни его ничего не угрожало, напротив, «соседи» виляли обрубками хвостов, лизали руки и норовили даже лизнуть в нос, против чего Иван Аполлинарьевич решительно возразил.
Тут бы ему воспользоваться моментом, и увести своих мучителей подальше куда, в лес, в болото, сгинули чтобы и не вернулись никогда. Такая мысль мелькнула в его измученной голове, но он её отринул от себя, внутренне трепеща от раздвоения своей философии и жизни.
Так или иначе, но дело кончилось тем, что Иван Аполлинарьевич направился назад, к дому соседа, куда и прибыл вскоре, сопровождаемый потерявшимися беглецами.
