За это время на лес успели опуститься сумерки. Внутри у неё всё похолодело. Со стороны леса уже надвигалась чернота, подобно непроглядному рою саранчи. За этой темнотой не видно было ни единого деревца и оттого невидимый их шелест являлся не чем иным, как жутким шорохом тысяч крылышек, приближающихся всё ближе и ближе. Алекса не отличалась робостью, но даже у неё по спине пробежали мурашки. Закрыв дверь и почти бегом, стараясь обогнать наступающий ей на пятки шепчущийся мрак, она устремилась домой.
Джим закрыл дверь и обернулся. Он не успел и слова сказать, как что-то белое полетело ему прямо в лицо.
– Что за…
Он недоуменно нахмурился, увидев скачущую на коне Алексу с бензопилой в руках, после чего поднял глаза на сестру.
– И?
Алекса телепортировалась к брату подобно пучку энергии.
– Вот, смотри сюда, – ткнула она в рисунок – Это родимое пятно.
– И что?
Алекса сделала многозначительное «Тьфу, ты», потом сняла с себя свитер и, указывая на собственную руку, сказала:
– У меня такого нет.
Джим нахмурился и ещё раз взглянул на рисунок. Действительно у нарисованной Алексы на правой руке виднелось родимое пятно в виде полумесяца и всё же до него никак не доходило, почему это обстоятельство так возбудило сестру.
– Может ты зря придаешь этому такое значение? Стив мог совершенно случайно его изобразить на одной из футболок.
Алекса прошла к рюкзаку и достав ещё пару футболок, передала их брату.
– Этот полумесяц на каждой из них.
Джим внимательно изучил их и сказал:
– Как я уже сказал…
– Постой, – вдруг прервала его Алекса – Посмотри вот сюда.
Она снова указала на рисунок, но теперь ближе к его низу.
– К. Б.? Что это значит?
– Видимо инициалы, – ответила Алекса – Художники всегда как-то помечают свои рисунки.
Джим недоуменно улыбнулся.
– Подожди, но ведь рисунки нарисовал Стив.
– Видимо это не так.
– Что?
Джим заходил по комнате, всё ещё держа футболки в руках. Алекса села в кресло и её неустанно двигающиеся ступни выдавали возбужденное состояние. Джим пытался найти этой странности логичное объяснение, но голова упорно сопротивлялась любым попыткам заставить её работать. Алекса продолжала молчать, но Джим мог дать руку на отсечение, что у неё уже есть какое-то объяснение. Он помедлил. Что-то подсказывало Джиму – слова сестры не придутся ему по душе. Едва он поднял на неё глаза, Алекса тут же вскочила с кресла, больше не имея сил сдерживаться.
– Джим, это прозвучит, как бред, но всё же выслушай меня.
