— Есть, сэр! — снова гаркнул Борисов.
Есть глазами начальство не получалось — пять лет в королях давали о себе знать — но в остальном роль тупого, преданного служаки вполне удавалась. Даже этого удара не было бы, насколько понимал Борисов, но Мыгру нужна была воспитательная сценка.
— Теперь построились, и потопали вон туда! — рука орка указала влево.
Там, практически вплотную к стене ущелья, высилась стена. Тренировочная стена, как понял Борисов, и незаметно вздохнул. Солнце палило в спину — что с ними будет после нескольких часов беготни вверх-вниз?
— Тренировки будут отсюда и до заката, — сообщил Мыгр так, словно Борисов сотоварищи выиграли какую-то награду.
Как выяснилось, они были не единственным «мясом», но времени общаться и сочувствовать просто не было. По сигналу Мыгра надо было делать рывок до стены — причем таща с собой снаряжение — и потом бежать по лестницам. Путаница, падения, удары друг друга снаряжением, все это приводило к поощрительным наказаниям от Мыгра. На второй час, когда один из тренировавшихся скатился по лестнице и сломал себе руку и ногу, Мыгр лениво скомандовал.
— Перерыв, отдыхайте, мясо — благодарите своего товарища.
Воющий от боли товарищ, вряд ли оценил бы их благодарности. Мыгр тем временем извлек какой-то кругляш на веревочке, и бросил туда небрежно.
— Лекаря к правой стенке, два перелома.
Не прошло и минуты, как появилась какого-то звероватого вида тетка, битая жизнью и другими: шрамы поперек лица были глубокими и страшными. Она что-то пробормотала под нос, и словно бы сияющая сфера слетела с ее рук, прямо на покалечившегося. Борисов пожирал сцену взглядом — все-таки тут есть магия! Это было хорошо и плохо одновременно, но главное — магия… впрочем, Лобзик не откликался.
— Дал бы ему живилки, — упрекнула тетенька Мыгра.
— Вот еще, зелья на мясо тратить, — оскалился тот, и снова щелкнул плетью. — Ну что разлеглись?! Встали! Бегом на стену!
Мало было выбежать и добежать, мало было не запутаться и не упасть на лестнице — опять же со снаряжением в руках — еще и следовало бежать со всех сил. И, оказавшись на верху стены, следовало немедленно занять «боевое построение». Первые номера держали щиты, прикрывая вторые номера — которые «швабрами» отпихивали вражеские лестницы. Затем резкая смена — поэтому тащить приходилось и щит, и швабру.
— Тяжелый пехотный щит, — рычал Мыгр, расхаживая за спинами, — ваш лучший друг и товарищ! Поднять щиты!
Борисов вскинул щит, обливаясь потом и чувствуя, как дрожат руки и ноги. Остальные выглядели не лучше, и Борисов невольно оценил задумку. Усталость — меньше шансов, что сбежит, усталость — мешает соображать, как следует, вколачивается подчинение и работа в команде. Потом, по сигналу, они просто все станут и побегут на стену, изображать то самое «мясо». И польза есть, и оружие в руки давать не надо.
