– Ха! Да шучу я!
– Ну посмотрим, кто кого перешутит! – ответила девушка с весёлым вызовом.
Он секунду помолчал и заметил:
– А этот Штирлиц всё так и таращится на нас.
Саша бросила быстрый взгляд туда, где сидели трое мужчин. За столом был один Сирин, а двое других как раз двигались к выходу.
– Друзья его одного тут оставили?
– Без курток вышли – курить, наверно. Хотя трудно представить, что этот не курит. Так же как трудно представить, о чем он там сейчас опять фантазирует.
Она задумалась и ответила, подмигнув:
– Думает, наверно, что мы с тобой прямо отсюда климатом управляем.
– Ха, возможно! Вряд ли он знает, что нам это только в банке можно делать. Никакой магии за пределами Хогвартса!
Они снова засмеялись.
– Ладно, чёрт с ним. Слушай, а твой шрам откуда? Я его раньше не замечал, – соврал он.
Девушка некоторое время смотрела на Беглова и молчала, а затем опустила глаза и после короткой паузы тихо и отрывисто заговорила:
– У нас был пёс когда-то. Ротвейлер, – она сглотнула. – Большой.
– Оу, я понял, можешь…
– Папа тогда был на дежурстве, мама готовила торт к его возвращению, – продолжала Саша ровным голосом. – Это был его день рождения. Я тогда только вернулась с танцев – в школе были весенние каникулы, и нам ставили занятия пораньше. Мы с Федей были в комнате, смотрели какой-то фильм про инопланетян. Федя – это наш пёс. Почему-то папе нравилось называть животных человеческими именами: он считал, что так правильно. Мне было тринадцать. Федя никогда не был агрессивным, ни разу никого не обидел, даже кошек не гонял. Несмотря на то, что случилось, я очень по нему скучаю, если честно.
– Саш… – он мельком, механически, почти незаметно, глянул на часы и обнаружил, что в руках появилась лёгкая зудящая дрожь, нарастающая вместе с волнением. Было трудно подбирать слова. Он так и не разглядел который час, но снова смотреть на часы не стал. Чёрт, где наш заказ? Сейчас однозначно было бы самое время.
– Всё произошло так быстро, но одновременно с тем я помню буквально каждый кадр. Мама зашла к нам в комнату, попросила помочь ей на кухне. Я слезла с дивана, хотя, скорее, спрыгнула, и не заметила, что Федя был внизу, на полу, у самых ног. Я хорошо почувствовала ногами его шерсть – гладкую и горячую.
Саша запнулась и несколько раз учащённо вздохнула.
– Он взвизгнул как-то высоко и протяжно, как будто скрипнул, и вскочил. И бросился к маме…
Беглову показалось, что внутри у него заворочалось что-то большое, склизкое и упругое, как живой осьминог. Оно истошно толкалось в желудке, конвульсировало в такт напуганному сердцу и стремилось выскользнуть наружу, ползя по пищеводу сильными цепкими щупальцами, которые вставали в горле густым болезненным комом.
