Виктор заёрзал на диване и быстро ответил:
– Андрюш, да, мы тут, так сказать, обсуждали с Мишаней кое-чего, – он сделал маленькую паузу и добавил: – Короче, пойдём покурим? Я тебе там всё и расскажу. Мишань, тебе ведь Наташа запретила курить пока, да?
– Ничего она мне не запрещала. Это я сам просто решил попробовать потерпеть. Один хрен мой кашель не от этого, вот я и докажу заодно.
– Но ты ведь мне в начале вечера говорил…
– Ничего она мне не запрещала! – огрызнулся Сирин, хищно раздувая ноздри, однако злость в его голосе смешалась с какой-то многотонной очевидностью, закулисной истиной, которую невозможно опровергнуть, но нельзя подтверждать. Всего на мгновение его надменность, упрямая импульсивность и раздражительность улетучились под действием той скрытой, монументальной силы извне, и он сделался прозрачным и зыбким, как облачко мелкой водяной пыли на солнце, просвечивая удивительным узором лиц позади себя, но через секунду плоть его вновь обрела былую форму и произнесла привычным, хоть и надсадным голосом:
– Идите. Я жду здесь.
– О, а у меня тоже есть, вот здесь, на рёбрах, – Беглов дотронулся пальцами правой руки до левого бока, – сантиметров пять или шесть. На войне получил.
– На какой ещё войне? – Саша улыбнулась.
В зале приятно пахло деревом, сладким летним воздухом и её тонкими несладкими духами. Было по-тёплому странно чувствовать их здесь, вне пластмассовых стен банка – кажется, здесь им самое место. В розовеющих бокалах неподвижные бисерины пузырьков сбились в тесную упругую кучку. Саша была очень красивая.
– На холодильной, дачный фронт, – с притворно-серьёзным видом пояснил Беглов. – Война со старыми отечественными холодильниками. Их после Нулевой холодильной революции сослали на дачи и в деревни, а там они бунты подняли. Нас с ребятами направили на одну из таких дач.
– Начинаю понимать, – она продолжала улыбаться, но теперь удивление в глазах сменилось веселой искрой.
– Поначалу, как в кино, ничего не происходило. Я был наверху, на втором этаже, и в полутьме спускался на ощупь на первый по немного закручивающейся лестнице, как вон та, – он указал пальцем в дальний конец зала, где крупный блондин в светлом свитере всей своей бежевой массой взбирался по гулким чугунным ступенькам из-под земли, – только деревянная, конечно. Вон, смотри, там как раз один из наших «разведчиков».
– Ага, у них там Главный Штаб, – девушка весело кивнула.
– Да! – хохотнул Беглов. – Так вот, спускался я в темноте по крутой лестнице и… попал в западню!
