Плевать было на всё, что не связано с твоим прекрасным личиком! Я так поглупел с тех пор! Хотя, может, даже развился. Видно, это будет гораздо позже. Ты поймёшь, Лис, не бойся. Если тебе понравилось со мной быть, отчего бы не быть со мной ещё ближе? Вы все строите из себя стесняющихся девочек, а на деле вы – развязные до удовольствий существа. У меня таких ощущений не было. Хотя, если они и пробуждались, то я их глушил специально и нарочно. Это точно и абсолютно! Кто бы ни словил потом это письмецо, ему будет неприятно, я знаю. Но придётся переубедить человека, читающего тебе вслух эти каракули. Я стану для вас символом! И тогда вы точно сможете меня полюбить! Люди вообще обожают всяких символических реальных персонажей. Мне не терпится увидеть то, что я подготовил для тебя и, в сущности, для всего мира. Просто незабываемое ощущение! Будто стоишь на краю обрыва, а перед тобой растаявшее зимне‑весеннее озеро. Стоишь, приветствуешь его, а волосы вьются на ветру, превращаясь в кудрявые макаронины. Держишь дистанцию, дабы рассмотреть его издалека, полностью почувствовать всю его кровавую холодину. А тебе это нравится, ибо твой внутренний холод многократно больше того холода с озера. Так лучше, нежели сидеть дома и получать, и доставлять удовольствие. Первый раз я такое пишу и говорю, о чём заранее сожалею. Мне просто страшно за тебя, за себя, за твоего хахаля. Я серьёзно. На самом деле эти чувства к таким ненавистным мне существам, как вы, сжирают меня. Они заставляют меня таять на глазах, а потом испаряться, улетая в небеса, чтобы там остаться навеки невидимым призраком. Просто сделай это! Закончи это! Ладно, мне уже плохо. Надо убрать всех. Абсолютно всех, Лис. Мне плохо. Плохо и с тобой, и без тебя. У меня в ушах звенит, когда я слышу твой голосочек! Это максимально тупо, да, но прости меня ещё раз. На самом деле писать это не то чтобы глупо. Это больше похоже на протяжную боль, переходящую в судороги. Как будто я попал во Вьетнам. Нет! Я смогу! Я обязан сдержаться! Можно считать эту писанину за признание? Я думаю, тот, кто её читает, не поймёт бредни сумасшедшего, которые опоясали кровью эти страницы. Мне больно в центре груди.
Будто сердце вырвали, а потом засунули обратно с солью и прочей едкой штукой, разжигающей мышцы. Выйдет ли это за рамки разумного? Можно ли вас вообще трогать, убивать? Зелёная трава из окна говорит, что нет. Разрушать ведь можно бесконечно, я думаю. Я успел бы одуматься, если вовремя не вспомнил про то, что права – не символ! Да, мне кажется, я тронулся рассудком. Но я пойду до конца, Лис! Ты будешь любить меня! Может, будешь ненавидеть? Нет! Это невозможно! Останавливается всё, за окном чирикают воробьи, пропевая гимн этого прогнившего в своих грехах города. Мозг здесь не работает ни у кого! Здесь негде и нечему учиться! Всё опошлено и безвкусно! Отчего же так? Можно же было вернуть всё назад! Всё стало бы в разы лучше. Но быстротечно время тебе откажет так же, как ты отказала мне! Я себя жалею! А это плохо. Это не мужественно, некрасиво и отстойно. Отчего я не мог быть тупым, покорять сердца своей силой? Видимо, мир изничтожает умников. Право, я очень глуп, ибо очень эгоистичен. Я запинаюсь на каждом слове. Да и вывожу всё красной ручкой, чтобы чужие глазёнки это не прочли твоим миленьким ушкам! Все двери закрыты. Пора в дальнюю дорогу. Мечты скомканы и выброшены далеко на задворки человечества. Думаю, скоро буду прощаться с тобой. Но, прошу, передай всем и каждому, что я – не плохой человек.
