О подробностях учебы, с твоего разрешения, мой дорогой читатель, я расскажу немногим позже, на очереди вопрос устройства отца на работу.
И снова отец следует рекомендации своего «вожака» Гутермана – организовать Артель. В начале – из трех столяров, а потом… видно будет. Согласились: Турик[202], Авербах-отец, сын его живет в городе Почепе, и мой отец.
Они арендовали подвал в Глухом[203] переулке, сделали верстаки, все устроили, пока что без вывески, взяли заказы, задатки… Деньги нужны для покупки материалов.
Поработали, примерно, с полгода, а результаты??? Неважные. Причины? Авербах заболел и, очевидно, надолго. Временно работать никто не идет, и решили… Заказов не брать, имеющиеся заказы выполнить и… кто куда???
Вообще, об артели, у ее членов, а главное у заказчиков, мнение осталось очень хорошее.
Так в чем же дело? Дело совсем в «ином».
Моя мать снова «на сносях». В нашем городе Хотимске врачи на «консилиуме» изучили случаи смерти новорожденных детей через несколько дней после родов и рекомендовали нашей родне, на последний месяц везти маму в город Бежица, что в десяти верстах от Брянска. Там работают «мировой известности» врачи: Чмутов – по женским болезням, и Абрумянцев – хирург и «общие» болезни. Сопровождать маму будет, конечно, отец. Попутно он сдаст «экзамен» и получит «Право на жительство» в Орловской губернии.
По предварительным данным мои родители пробудут в городе Бежице больше месяца, а мы с вами поговорим о моих успехах в Хейдере.
В наших «местечковых[204]» Хейдерах, учебный год состоит из двух полугодий с двумя каникулами. И, если учителю не понравился ученик (тупица, неполноценный, неугомонный, неряха, нестерпимый и др.) его в это полугодие не исключит, а на второе не оставит. Реб Лейб – глубокий старик, почетный, к нему попасть нелегко. По теперешним временам сказали бы – «конкурс», пять, десять человек на место. Это был настоящий меламед[205]гемары[206] на гебреиш[207].
Читать печатный гебреиш, не зная перевода, отец научил меня еще в деревне Норино, когда мне исполнилось пять с половиной лет, а отъезда оттуда и не предвиделось. Как говориться – не было бы счастья; так несчастье помогло.
Спустя примерно месяц после начала учебы, отец пришел в Хейдер. Слышу, он спросил рэба Лейба о том, как он оценивает мои «способности»? Как у него память? Как он «запоминает»?
– Память у Вашего сына крепче «тюрьмы». – Ответил мой учитель. – «тюрьма», по гебреиш, да и в жаргоне, «тфисе» – это «тюрьма». В тюрьму, я знаю, садят воров. Вопрос отца был о моей памяти. «Запоминание»?
