Это был первый год, когда учёба, наконец-то, перестала быть такой обузой. Всё теперь было сосредоточено лишь на подготовке к «главному испытанию в жизни» – как говорили некоторые учителя. Паше же было очень весело слушать эти запугивания и особенно его забавляла реакция некоторых учеников, которые в это во всё верили. Домашние задания Паша теперь почти не делал, в основном занимаясь лишь подготовкой к своему «главному испытанию в жизни». Мама не наняла ему репетиторов, поскольку Паша заявил, что хочет поступать на филологический факультет, что для его мамы значило – сын будет учителем, а учителей она презирала за мизерные зарплаты. Потому Паше пришлось обходиться своими силами, чем он был несказанно рад и чем в тоже время был очень горд, поскольку был единственным в классе, кто не занимался с репетиторами. Единственный кто помогал Паше был Викторович, который иногда бесплатно проводил для Паши и ещё нескольких учеников из параллели, что-то похожее на консультации, на которых первые пол часа он проклинал казённую форму проведения экзамена по литературе, а после давал, надо сказать, весьма полезные советы по подготовке.
Итак, каждый день: в будни и выходные, половину дня Паша отдавал своему ученическому долгу, а всю вторую половину он жил музыкой.
Прежде чем уйти под землю, каждый день, лишь закончив заниматься по предметам, а иногда и вовсе толком ни за что не принявшись, Паша запускал ГитарПро и на неподключенной гитаре пытался повторить аккорды рок шедевров, особенно стараясь заучить хоть какое-нибудь соло у Pink Floyd целиком, но получалось не очень и потому он решил разбивать длинные партии на части, разучивая постепенно.
Спустившись в подвал, Паша подключал гитару к усилителю и помногу раз прогонял сначала вновь изученный кусок, а потом те что уже усвоил. Особенно его занимало соло из «Mother» с его любимого на тот момент альбома.
Паша играл тихо, но дядя Женя с его обострившемся в процессе подземной жизни слухом уже с первого дня понял зачем тут появился его молодой сосед и что в дальнейшем будет с его тихой и уединённой подвальной жизнью.
Раньше Паша почти не замечал дядю Женю, они редко пересекались и никогда не перебрасывались более чем одним приветственным словом, да и то дядя Женя чаще отвечал лишь кивком головы. Единственное на что обращал внимание Паша – это был стиль дяди Жени, который почти всегда носил на шее тёмно-бордовый шарф, всегда голубые джинсы и бардовский свитер или фланелевую рубаху на выпуск. Его волосы были получёрные полуседые, на макушке лысина, а вокруг рта и на щеках всегда лёгкая щетина, ну и неизменные чёрные очки квадратной формы. Паша одобрял такой стиль и надеялся, что в возрасте дяди Жени будет выглядеть не менее привлекательно. Однако замкнутость дяди Жени, его известное на весь двор затворничество, породившее множество слухов, разумеется заставляли Пашу додумывать и ему всегда казалось, что к такому бирюку, как дядя Женя не подступиться.
