Я медленно сел, не сводя взгляда с Марининой спины.
– Помню, каким это было несчастьем для всех. И как-то сразу всплыла фигура директора этого завода, с которым, по слухам, Семён Сергеевич не очень ладил. Скажу больше, его мама жаловалась как-то моей, что директор хочет втянуть его в тёмное дело. Но Семён Сергеевич отказывался. И вот вдруг эта странная недостача и директор не то что не помогает Костиному отцу, а словно нарочно топит его. Тогда большое значение имело заседание партийного комитета. И мой дядя очень надеялся на это заседание, уж там то разберутся. Так этот директор дал на работу Семёна Сергеевича такой разгромный отзыв, и что он ему никогда не доверял и всегда подозревал и в таком духе.
Марина вытерла руки, открыла шкафчик и достала бутылку «Рижского бальзама».
– Извини, я алкоголь не пью, кроме этого у меня ничего нет.
– Да я за рулём.
– Будешь! – практически приказала мне Марина, наливая в небольшую стопочку. – За Семёна Сергеевича, за Костю. Ты ведь понимаешь, что он мстил. Понимаешь? За отца мстил!
Я всё понимал. Я понял это еще в середине её рассказа. Но столько информации не умещалось у меня в голове, нужно было побыть одному, наедине со своими размышлениями.
– Получается, директор воровал, а подставил своего бухгалтера? – предположил я.
– Наверное. Как-то так, всех деталей теперь не узнаешь, – пожала плечами Марина.
– А чем закончилось? Я слышал, он умер?
– Закончилось просто. Инфаркт. Не дожил до суда, – Марина залпом опрокинула маленькую стопочку. – Надо ли говорить о том, что дело быстро закрыли. Ах ты, Костя, какую кашу закрутил. А я-то с тобой говорить не хотела, – говорила она, обращаясь к пропавшему брату.
– Признаюсь, это самые необычные майские праздники в моей жизни, – заключил я.
– Ах ты, Костя… – вторила она.
– Ладно, пойду я, поздно уже.
– А? Да посиди ещё…
Я сослался на то, что мне надо всё это обдумать, замотал пистолет в тряпку, сунул в сумку и пошёл к выходу. Марина не задерживала меня. Она молча курила и смотрела в одну точку. Так я и оставил её, задумчиво сидящую на кухне и стряхивающую пепел прямо на стол.
ХХХ
Я приехал домой в два часа ночи, чувствуя невозможную усталость. Улёгся на диван в гостиной прямо в одежде, думая, что сразу засну. С утра я езжу по тайникам и выношу сложные психологические беседы, глаза закрылись сами собой, но сна не было. В голове грезилась картина последних лет существования СССР, в которой Костя, действительно, заварил большую и сложную кашу, удачно всё сделал и уехал в благословенную Америку. Было немного странно и обидно, что он ничего не рассказывал. Впрочем, нужно ли рассказывать что-то приятелю, который по году отсутствует, а потом приезжает на две недели.
