– Что же мне теперь делать, большая притянула маленькую! Вдруг она поглотит свою собственную сестру?
– Ничего страшного, такое бывает и называется оно – Двойная звездная система. Будут ли у такой системы планеты, это мы посмотрим, а теперь расти новую звездочку. Погляди какая красота тобой создается! – Нечто приободрило деву, и она снова принялась источать любовь.
Василиса и правда была очарована этой картиной: маленькая блистающая росинка плыла вокруг большой полногрудой звезды, которая словно бы по-родительски держала на расстоянии от себя малютку, чтобы та не упала в жаркое пекло. Забота! Оставалось дело за малым: вырастить и эту звездочку, а потом отправиться в другое пустующее место и там зачать многие и многие сверкающие красотой миры.
Проходили эоны, вращения галактических рукавов все ускоряли шаг, а наша бесплотная дева-матерь блуждала от одного темного пространства к другому, проливая слезы счастья под мерное звучание сотен миллиардов голосов. Она обучилась чтению мысленного потока, и в любое мгновение могла окунуться в яркую сферу, заполненную и постоянно обновляемую новыми и новыми идеями. «Если бы я могла обратно стать человеком, то никогда бы не думала о плохом, а излучала только хорошее, ведь все оно притягивается обратно к своему же источнику».
Планеты новоявленных звездных систем никогда не убывали по материалу, а являлись только лишь подобием самих себя. Первая планета была малым прототипом родительской звезды, вторая планета являлась неточной копией первой, а также вмещала в себя и достояние своего солнца, а третья вмещала в себя не только звездное настроение, но и двух своих передних соседок. Так и продолжалась песня, множилась славность, покуда хватало облачного, мерцающего в вечной ночи творящего вещества.
Это вещество называлось «долгоденствием познания» широкого спектра употребления. Натуральность ее сферической модели наблюдалась невидимым глазом более миллиарды лет и была создана идеальная туманная мара сна, в котором можно было конструировать самые фантастические события без урона физическому миру. Самое ценное забиралось с собой, в «долгоденствие познания», и помещалось в общий сосуд идей и мыслей.
Особняком стояли не издававшие мерцания соглядатаи, бывшие всегда рядом с актами творения. Своей рукой они направляли созидателя на верный путь. Отобранные небом человеческие дети не всегда были годны для миссии космического творчества и именно им на помощь приходили эти самые соглядатаи.
