Лиафорн слегка улыбнулся этому воспоминанию, посмотрел на джинсовую куртку и решил, что куртка выглядела слишком большой, чтобы быть той, которую носил Кривоногий, когда он уходил из школы. Он медленно сместил поле зрения, мимо тонкого шлейфа пара, поднимающегося из дымового отверстия хогана, мимо сарая из досок, мимо кустарниковой беседки, а затем обратно. Под беседкой стоял стол, частично в темноте. На ней кухонная утварь отражала пятна лунного света.
За ним в темноте что-то вроде седла и что-то висящее, что могло быть только тушей оленя. Лиафорн осмотрел его. Что-то в краю поля зрения привлекло его внимание. Форма тени противоречила его воспоминаниям о том, как тени формировались под этой беседкой. Он слегка передвинул бинокль.
На твердую голую землю позади хогана косым светом луны проецировалась тень от шеста, который поддерживал этот угол убежища, и тень от части стола, а рядом с ним тень от пары ног. . Кто-то стоял под беседкой. Тень от ног была неподвижна. Лиафорн нахмурился. Молодые соседи сказали, что сейчас здесь живут только семь Белакани. Он видел, как двое мужчин и две женщины уехали в школьном автобусе. Он видел одного мужчину и одну женщину -
Сюзанна, судя по описанию, которое он дал ей от Исаака, - была в хогане. Он предположил, что оставшийся мужчина тоже был внутри. Неужели это он так тихо стоял под беседкой? Но зачем ему стоять в ледяном лунном свете? И как он добрался до того, как Лиафорн его заметил? Пока он обдумывал это, фигура двигалась. С птичьей быстротой она вылетела из беседки в сторону хогана и исчезла в тени.
Он присел, прижавшись к бревнам. Что, черт возьми, он делал? Слушал? Вроде бы. А затем фигура выпрямилась, ее голова поднялась вверх в косом лунном свете.
Лиафорн затаил дыхание. Голова была птичьей. Круглые, похожие на сойку перья из перьев, торчащие назад, длинный узкий клюв кулика, взлохмаченный ерш из перьев на месте человеческой шеи. Голова была круглая. Отвернувшись от профиля, Лиафорн увидел круглые глаза с желтыми кругами на черном фоне. Он видел пристальное, невыразительное лицо качины. Лиафорн почувствовал, как волосы у него на шее встали дыбом.
Что его сосед по комнате сказал об этих духах мертвых суньи? Что они вечно танцевали под озером в Аризоне; он вспомнил это. Человек-птица снова двинулся прочь от хогана, чтобы исчезнуть в темноте среди пиньонов. «Как сказано, - услышал он голос соседа по комнате, - они невидимы. Но вы можете увидеть их, если собираетесь умереть».
