– Где мой сын? - срывалась я уже на крик.
– Давай так: ты мне помогаешь, а я помогаю тебе… - Неприятие было какое-то к этому мужчине. Не могла понять, что именно мне в нём не нравилось. Скорее всего сама ситуация, которая напрягала. Но наверняка и то, что я не помнила, где мой сыночек.
– Пока не скажете, где мой сын? Ни о какой помощи и речи не будет. - И какой-то неправильный расклад на шахматном поле.
– Не надо так нервничать, девушка. - Я еле-еле встала, подошла к мужчине и схватила его за выглаженную рубашку. - Он в безопасном месте. - Мужчина отцепил мои руки от себя. - Отойди на несколько метров, - сказал он мне с угрозой в голосе.
– Сын у меня болен. Ему лекарства надо давать вовремя. У него может приступ начаться. Скажите где он. - Я готова была уже на колени встать. Только бы мужчина сказал, что с Глебом.
– Не переживай о нём. Мне нужна твоя помощь. - В голосе его чувствовалась обреченность.
– Что вам от меня нужно? - Что за чертовщина вокруг меня творится? Зачем я нужна этому бандюгану? Ничего же не объясняет. Только и сквозит, как в жестах, так и словах, желание, чтобы я ему поверила.
– Пойдем. Выходи. - и он открыл дверь этой тесной каморки.
******
Мда уж, и куда это я попала? Такое ощущение, что я в музее. Всё в позолоте. На потолке висела помпезная хрустальная люстра. И весь зал создавал иллюзию чего-то неправильного. Тут же стоял обеденный стол и несколько стульев. Он был как жирное и непонятное пятно. Вся картина портилась от этого безобразия. И что же, все комнаты в таком антураже? Слишком броско. От этого блеска у меня рябило в глазах. Закрою - мерещится. Нет. Всё по-прежнему.
Я размяла руки и ноги. И посмотрела на мужчину. Он на меня. Изучал. Плевать. Оглядел меня снова с ног до головы. Да, наверное, вид не презентабельный. Юбка солнце вся мятая. Блузка вся в пятнах. Красотка. Волосы поправлять без зеркала бесполезно.
– Пойдём. - Мы поднялись по лестнице. Пока шли, я наслепо заплетала косу. Меня привели к самой дальней комнате.
Без стука мужчина открыл дверь, пропустил меня во внутрь. Это была детская, которая напоминала маленький замок. На полу сидела девочка и перебирала игрушки. При этом на её лице не было ни одной эмоции, словно среди деталей лего сидел робот.
За нами закрылась дверь. На этот звук ребёнок отреагировал. Она подбежала ко мне и прижалась к моим ногам, крепко-крепко обняла. И зашептала:
– Мамочка, ты вернулась. Я знала. Я не верила, что ты меня бросила. - Опустилась на колени, чтобы ребёнку было удобнее. Прижимала девочку где-то пяти лет от роду и сама плакала. Гладила её кудряшки. Начала петь колыбельную “Зеленая карета”. Слёзы лились. Я пела эту песню и для Глеба, где бы он не находился.
