- Петушок, - повторила я придуманную Митричем кличку для моего супруга.
Окна родной квартиры светились желтым. Значит, хозяин на месте. Конечно же, меня он не ждет и явно не будет рад встрече. Только кому от этого хуже? Точно не мне.
С этими мыслями я вошла в подъезд и поздоровалась с соседкой, которая стояла у почтовых ящиков и пыталась достать из чужих ячеек квитанции.
- Здравствуйте, Зинаида Васильевна, - произнесла я негромко. – Все еще следите за тем, кто сколько тратит воды и электроэнергии?
- Святые небеса, - ярая коммунистка в прошлом, она судорожно перекрестилась, а потом нарисовала пальцем какой-то знак перед собой. – Будда всемогущий…
- Можно просто звать меня по имени, - возразила я, подходя к лифту.
- Ты ведь померла.
- Серьезно? – изумилась я.
- Да. Петенька знатные поминки справил. Мне вот кое-что из одежды отдал…
Я наконец поняла, что на женщине оказался мой кардиган. Когда-то я его очень любила и носила в прохладную погоду.
- Вам идет, - хмыкнула я.
- Я за тебя свечки ставила. Правда дома и чайные, в церковь не хожу.
- Не пускают, - пробубнила я под нос.
- Так ведь померла ты! – снова воскликнула Зинаида, будто сам факт моего существования ее возмущал.
- Сведения о моей кончине сильно преувеличены, - я пожала плечами. – Увы. Но вещи вы можете оставить себе.
- О, - протянула соседка, только сейчас поняв, как все выглядит со стороны. Или и правда осознала, что я могла бы потребовать вернуть свою одежду. – Ты надолго… ну, это…
- Воскресла? – невинно уточнила я. – Думаю, дня на два. Потом опять…
- Что «опять»? – насторожилась Зинаида.
- Помру, наверно. По версии своего муженька, именно это со мной и произойдет снова.
Соседка вновь попыталась перекреститься. Но принялась тыкать себя пальцами по кругу, совершенно перепутав ритуал.
Поправлять ее я не стала, а просто вошла в кабину лифта.
- Вы со мной? - на всякий случай спросила я.
- Рано мне, - крикнула Зинаида Васильевна. – Я только недавно на пенсию вышла!
Я тихо рассмеялась, вспомнив, как она признавалась, что едва ли не революцию застала. Возможно, женщина тоже была оборотнем. Какой-нибудь сорокой судя по тому, как ловко она воровала газеты и журналы.
Лиса прижалась к моей ноге. Но как только дверцы лифта разъехались, она затрусила в сторону моей квартиры. Остановилась у нового коврика с надписью «босс» и презрительно чихнула. Вдоль стены стояли два пакета с мусором. Поверх упаковок от роллов лежали бутылки от пива и вина.
