— Ну, а чем, дорогие гостеньки, мы с Ива-нием да свет Евсеичем хуже молодых? Мы тоже, чай, не женатые да не замужние. Совсем-совсем холостешеньки…
По горнице опять поплыло:
— Го-о-рь-ко-о!..
— Соймем пробу-у!
Под общий шум гостей Купоросиха обхватила полными, обнаженными по локоть руками щупленького, растерявшегося Сократыча и, троекратно со смаком чмокнув его в губы, затянула свою любимую:
Проводила мужа в Питер,
Кйлина моя, малина!
На четыре на годочка…
И горница дружно подстала:
Калина моя, малина!
А Купоросиха, притопывая ногой, звонкоголосо выводила:
Подхватила я дружочка,
Калина моя, малина!
На четыре на денечка.
Калина моя, малина!
Гости хлопали в ладоши, шумели, кричали: «Браво!» Игорю это все претило. Склонив голову, он вертел в руках старинную вилку с белым костяным черенком.
— Чего это с тобой, Игорь? — удивилась Кланя.
— Душно…
— Это с браги, наверно, не пей больше…
Игорь нашел под столом руку жены, такую
же полную, как у тещи, сжал ее, отчего Кланя даже тихонько охнула.
— Больно-о…
— А мне, думаешь, не больно?
Он взял пузатую рюмку с водкой и резко встал. Взглянув на него, торопливо поднялась и Кланя. Опередив его, проговорила:
— Просим, дорогие гостеньки… —и, наклонившись к Игорю, шепнула: — Не пей всю-то…
— За неженатых! — Крикнул, к удивлению гостей, жених и опрокинул в рот рюмку.
— Браво! Браво!
— Вот это сурприз…
— По-нашенски! Соймем!..
— Кланюшка, отпей малость и ты, — покосившись на зятя, сказала забеспокоившаяся Купоросиха.— Теперь уж и ты не барышня…
4 Роман-газета Ml 8
И вдруг у порога, в гуще столпившихся баб, чей-то мужской голос обронил:
— А невеста-то, ребя, с начинкой!
Хотя сказано было негромко и не для гостей, все услышали эти слова.
Грубо и жестко Игорь стиснул вновь полную и потную Кланькину руку. Он-то знал, кто сказал это!
— Плохо тебе? — испуганно спросила Кланя, увидев, как побледнел Игорь.
Но он ничего не ответил, отстранил ее руку и выбрался из-за стола. Пошатываясь, шагнул к порогу. Бабы услужливо расступились.
Игорь неторопливо вышел в сени, глаза его блуждали, отыскивая в толпе обидчика. Ага, вот он, Васька Вирус, хлебопунктовский кладовщик!
Игорь с ненавистью взглянул в его наглое лицо с пухлыми губами и выдохнул:
— А ну, проваливай!
— Сам ты проваливай, — усмехнулся тот. взглядом ища поддержки у приятелей.
— Са-а-м? — с удивлением и ненавистью протянул Игорь.
Он схватил Ваську за грудь и, вытащив на крыльцо, толкнул его так, что тот, растопырив руки, загремел вниз по ступенькам.
