— Все… уж не вернешься боле… Прости, ежели в чем виновата,— прошептала Авдотья.
И вдруг, словно желая очистить ее смятенную горькой бедой душу, вдруг брызнули /долгожданные слезы. Застлали они глаза, и Авдотья уже ничего не видела. Только доносились откуда-то глухие удары земли о доски, сначала отчетливые, а потом все глуше и глуше…
6
К Вере Михайловне из Талицы приехали гости — Сократыч и Степанида с племянницей. Приехали они все по своим делам. Сократыча направили в Сельхозснаб за запасными частями для тракторов — теперь, как говорится, кони свои и подковы самим ковать надо. Степаниде в последнее время нездоровилось, и она приехала в больницу на исследования. Со Степанидой увязалась ее племянница Настенька, такая румянощекая, что, кажется, поднеси спичку к лицу — вспыхнет. Настенька в колхозе работала дояркой, зарабатывала много и каждый месяц что-нибудь покупала. Сейчас она собиралась купить радиолу.
Пока женщины осматривали квартиру, — вначале побывали в комнатах, потом зашли на кухню, потом в ванную, заглянули, конечно, и в кладовочку, им все надо знать, — Иван Евсеич терпеливо сидел у круглого полированного столика и с трогательным любопытством смотрел на книги, которые стройными рядами теснились в застекленных шкафах, стоящих вдоль стены. Он был удивлен, что у Веры Михайловны так много книг.
Закончив осмотр, женщины вместе с хозяйкой шумно ввалились в комнату, где сидел Иван Евсеич.
— Хорошо-то как у вас, — снова оглядывая комнату, сказала Настенька. — Квартирка прямо загляденье, и вода всякая, и плитка газовая, чего еще лучше — ни дров тебе не надо, ни печек…
— Чего говорить, все услозия налицо. Так бы нам, Иван Евсеич.
— Доживем и мы, Степанида.
— Ого-го-о,— засмеялась Степанида. — Нет уж, с нашим Фонаревым не дотянуть…
— Не справляется, что ли, Фонарев? — спросила Вера Михайловна.
— Не знаю, как уж и сказать, — ответил Сократыч. — Может, по сводкам и справляется, только дела-то все пошли наперекос. Нынче вон за весну у нас погибло триста цыплят, а Фонарев отчитался на собрании, мол, ястреб унес.
— Ну и ястреб у нас дельный, ровно с корзиной летал, — засмеялась Настенька.
— Да еще с какой корзиной-то, — согласилась Степанида. — Одним словом, стоит мешок, думаешь, с зерном, хвать рукой, а в нем — мякина. Так и человек бывает, с виду голова что арбуз, а внутри — без ядрышка.
После ужина гости уселись около телевизора. Танюшка тоже была среди взрослых, она сидела рядом с бабушкой Степанидой и шептала ей на ухо:
