Резко приходя в себя, я хватаю Масюню в одну руку, ничего не понимающую маму в другую и, расталкивая толпу, чуть не бегу к выходу из дворика новопостроенного детского сада.
В конце концов, я не на бюджет поступила – найду, где учиться… Пропущу еще один годик, поработаю у Андрея, как он и уговаривал, накоплю побольше денег… Или вообще, выйду наконец за него замуж – он давно зовет. Глядишь, смогу в Лондон уехать доучиваться… Тем более, к тому времени можно будет отправить Масюню в школу – там, говорят, рано школа начинается… Или вообще буду онлайн учиться – сейчас это модно.
– Лиль, да скажи в чем дело-то! – устав от моего ритма, мама дергает рукой, высвобождаясь.
Мы – на самом краю толпы. Ректора уже не видно, но все еще слышно – приятный голос, хоть и низковат. Чувствуется, что если бы он не работал над ним, гремел бы басом – что плохо для любого лектора, потому как акустика. Или что-то в этом роде – уже не помню, что он там мне рассказывал.
Хотя, кому я вру? Все я помню – до самого последнего слова, до самой последней его улыбки и взмаха рукой с трапа частного джета, когда я, прижимаясь лицом к стеклу аэропорта, изо всех сил душила слезы.
И сообщение его помню последнее, хоть и приложила все усилия на свете, чтобы забыть.
Как там он написал – «Не волнуйся, я все оплачу»? И добавил снисходительно – «возьми потом отпуск, слетай куда-нибудь, развлекись. Счет вышлешь мне». Да, кажется, так там оно и было. А следующей смс-кой этот гад прислал мне номер главврача самой крутой московской гинекологии. Только не того отделения, где рожают. А того, где делают аборт.
Отпуская мамину руку, я украдкой вытираю слезу. У меня все хорошо, все хорошо – упрямо внушаю себе, как делала уже много раз. У меня есть семья – маленькая, но зато самая лучшая в мире. Есть прекрасная работа – несмотря, что не доучилась. Квартира в центре, доставшаяся от бабушки, есть даже машина – одна на двоих с мамой… Жених потенциальный есть, готовый взять нас с Масюней под свое крыло, он же мой работодатель.
А прошлое… пусть останется в прошлом. Чего о нем жалеть? Мало ли у кого какие в жизни были травмы и неприятности – я еще легко отделалась, можно сказать. Да и как можно о чем-то жалеть, когда такое чудо у меня появилось? Кто бы мог подумать, что у таких циничных гадов рождаются такие замечательные дети!
– Девушка, вы почему сбежали раньше времени?
До одури знакомый голос, строгий и почти-бас, заставляет меня в ужасе замереть на полушаге, в трех метрах от спасительной машины. Не успела, черт бы его побрал, на две секунды не успела!
