Скат грязно выругался, помянув моих ублюдочных предков, потом тряхнул головой и снисходительно усмехнулся:
— Какая разница. Главное, я здесь.
— Ты здесь, — согласилась я. — Что дальше?
— Мне нужно найти своих.
— Здесь нет твоих. Убийцы не живут долго на Холмах Искупления, я же объясняла. Ты не понимаешь?
— Это ты не понимаешь! В книге написано, что здесь люди живут вечно, люди с кровью фейри. Во мне есть кровь фейри. Да-да, я тоже ублюдок, представь себе. Но я – правильный ублюдок, первый за двести лет правильный выблядок, спасибо папочке… избранный, если хочешь. Первый из вас, кто согласился идти правильной дорогой. Вы столько лет грешили на зифов: «О, подлые твари! Вы губите прекрасных фей!» Зифы, ха! Тупые рептилии! Вы так и не поняли, кто на вас охотится?!
— Орден, — сказала я. — Пурис омниа пура. Для чистых все чисто.
Сеня торжественно кивнул. Обвел рукой пространство вокруг.
— Чистое для чистых. Чистая земля. Не загаженная ни грязным, жадным человечеством, ни надменными нелюдями. Чтобы всё начать сначала. Как долго мы этого ждали!
— Ты надеешься, что те люди, что отправились сюда двести лет назад с Николаем, сыном Странника, еще живы?
— Да, — Скат облизал губы, глаза его светились фанатичным огнем, — они здесь. Они не могли выбраться. Или не захотели. Я найду их.
— А как собираешься выбраться ты? Ты же не сможешь вернуться по мосту.
— Мне незачем. Я останусь. Из мира людей придут такие же, как я. У нас есть феи посговорчивее тебя и Аглаи. Они организуют переходы, принесут оружие. Если понадобится, будем воевать мечами. Мы очистим этот мир от тварей. Здесь, на Холмах Искупления, убивать нельзя, но есть другие земли, и там когда-то шла война. Я читал о Короле. Он убивал зифов, зифы убивали фей, значит, вы всё-таки смертны. Мы разыщем зифов, всех, кто затаил обиду против фейри, и призовем их под свои знамена.
— А потом перебьете?
— Зифы, негры, евреи, феи, эльфы болот, тролли, гоблины – когда-то Бог был слишком милостив. Но сменялись тысячелетия, количество ошибок перешло в качество, и миру грозит гадкая, грязная смерть от существ, не ведающих истинного пути и не способных его увидеть. Ошибки должны быть исправлены.
Киприянов вдруг застонал и сел на землю. Потом лёг и закрыл глаза, кажется, он потерял сознание.
— Тебе не жаль отца? — спросила я.
Сеня хмыкнул, покачал головой и спросил, с жадным любопытством глядя на Киприянова:
— Что случается здесь с убийцами?
— Ты скоро узнаешь это сам. Почувствуешь на собственной шкуре.
