Киприянов, серый и постаревший, посмотрел в глаза сыну и зашёл в зал. Жаба и Кошак стояли в нескольких метрах от моста. Появилась Вера со стопкой контейнеров с едой и пятилитровой бутылкой воды, скорбно объяснила в ответ на недовольный взгляд шефа:
— Лара заболела. И вообще…
Это её «вообще» повисло в воздухе среди всеобщего молчания. Стало заметно, как нервничает Кошак. Он забрал продукты у Веры, с заметной опаской подошел поближе к мосту и стоял, оглядываясь на невозмутимого Жабу. Я внимательно посмотрела на Антона. После ночного разговора с Верой мне трудно было решить, как относиться к нему теперь. Мне не понравился расклад сил – Киприянов явно собирался взять с собой Кошака. У того от страха лезли на лоб глаза, но он топтался у моста, не пытаясь сопротивляться и спорить. Мне следовало вмешаться в ход событий.
— Я хочу предупредить, — холодно сказала я, мой голос зазвучал среди всеобщего молчания..
Киприянов, уже стоявший возле Кошака, обернул ко мне серое лицо.
— … Мы идем на Холмы. Это древнее место, древнее, как…
— Заткните её кто-нибудь… — устало пробормотал Киприянов.
Никто не произнес ни слова. Я надеялась, что Вера успела подготовить почву. Я видела страх почти во всех обращенных на меня взглядах. Почти во всех.
—… Земля. Превыше всего в этом мире Холмы ценят жизнь. Поэтому забирают её у всех, кто когда-либо отнял жизнь у другого, пусть даже единожды, но осознанно. Я прошу вас: подумайте, прежде чем ступать на древнюю землю. Я не смогу ничего сделать, если Холмы Искупления подпишут вам смертный приговор.
Киприянов хмыкнул:
— Чушь! У Фергюсона нигде…
— Потому что он не знал. Никто при нём на Холмы Искупления не попадал. Он был достаточно безгрешен, чтобы они приняли его. Однако он сошёл с ума. Этого ты ведь не станешь отрицать?
— Борис.. Петро…вич, — вдруг промямлил Кошак. — Я не могу, не пойду… Простите…
Он попятился к двери. Киприянов, онемевший от негодования, развёл руки в стороны, глаза его налились красным:
— Кого вы слушаете? Павел, быстро, пошёл!
— Нет, — неожиданно твердым голосом выкрикнул Кошак. — Это вся ваша… магия… да ненормально все это! Не хочу! Я тут такого за последние дни насмотрелся – с сортира не слезаю! Да у меня всегда так – как понервничаю, сразу… ! Отпустите, Борис Пе…
Киприянов вдруг отбежал к окну и согнулся. Слышно было, как его рвёт. Вера ойкнула и подбежала к хозяину с платком. Тот вернулся, сел на досточки моста, устало провёл взглядом по телохранителям.
