— Сеню? Кто он для тебя?
— Это тебя не касается. Выполни свою часть сделки, а я выполню свою – и все! Разойдемся по хорошему! Клянусь, я тебя не трону! Ни сейчас, ни после!
— Ты видел Аглаю?
— Да! Он меня с ней познакомил.
— Он твой сын, да?
— Да!
— Он знает об этом?
— Знает. У меня с его матерью был мимолетный роман. Потом она вышла замуж за моего друга… Сеня недавно только узнал… и про меня… и про болячку мою – решил со мной остаться…
— Меня не интересует история ваших отношений. Что было потом? После того, как Сеня познакомил тебя с Аглаей?
— Ничего! Она исчезла. В один прекрасный день. Я думал, она его просто бросила.
— Ты знал, кто она? Ты понял, что она фейри?
— Нет. Я видел ее мельком, она почти сразу ушла. Я сказал ему, что у них ничего не получится. Слишком… красивая, надменная…образованная… богатая. Сеня никогда звезд с неба не хватал. Что она могла в нем найти?
— То, что тебе понять не дано.
Киприянов волновался. Ему было трудно дышать, на лбу выступил пот.
— Что ты будешь делать дальше?
— Найду убийцу.
— Это не Саша, не он! Он не мог!
— Я выясню.
— Что потом?
— Я покараю убийцу. И исполню свою часть договора.
— А если….? Если я откажусь, отступлюсь? Если не стану больше требовать, чтобы ты отвела меня на Холмы? — Киприянов потер лицо непослушными пальцами.
Я поморщилась:
— Ты предлагаешь свою смерть в обмен на правосудие? Если ты не убийца, твоя смерть мне не нужна. У тебя свой урок. И ты его усвоишь. Я не уйду. Договор есть договор. Серебро и святая вода – это действительно выдумки, а клятвы, данные фейри, – нет.
Киприянов стоял, словно не в силах приблизиться ко мне, сжимая и разжимая кулаки. И все-таки я его недооценила. Он решился. Он предпочел отказаться от возможности выздоровления и искоренить грозящую сыну опасность в моем лице. У него не было при себе любимого «Глока», поэтому он решил меня придушить – шагнул ко мне и сомкнул пальцы на моей шее. Но к этому моменту я уже стояла на краю ковра. Ромб, круг, ромб, круг, круг, ромб. Старое дерево с пятнами красной морилки в завитушках. Узкий, хрупкий мостик. Одна досточка – затертый до бледности ромб – держалась совсем плохо, на нее часто и много наступали. Я несильно ударила по ней пяткой в мягкой домашней туфле, и она с треком выпала. Мост можно сделать из чего угодно. Однажды я ушла на Холмы по дорожке, выложенной из книг.
Я шагнула назад, потянув за собой Киприянова, и мы с ним рухнули во тьму.
ГЛАВА 8
Мы с Аглаей столкнулись на мосту у Холма. Я выходила, она входила. Она налетела на меня всем своим скульптурным, крепким телом, и я, тщетно попытавшись устоять на ногах, покатилась в подмерзшую траву.
