Позже я много раз встречала Странника. Кровь фейри притягивала его. Он любил потомков Древних, но вел себя непредсказуемо: шнырял по мостам туда-сюда, оказывался в неожиданных местах, одетый не по сезону, часто голодный и грязный. Иногда он приносил мне яблоки и сотканные из ярких нитей грубоватые, но красивые вещи. Я ничего не могла от него добиться и немного его боялась. При упоминании мной Холмов рядом с «моим» мостом, Странник начинал сильно расстраиваться и плакать, зато потом гладил меня по голове и сочувственно повторял «Бедная зимняя девочка, бедная. Терпи и возрадуешься, дорогушенька.» На мои вопросы не было ответов, пока я не встретила Аглаю.
ГЛАВА 6
Киприянову сразу же стало плохо. Он сначала упал на колени, а потом завалился на бок, потянув меня за собой. Я запомнила, куда он положил ключ от наручников – в задний карман брюк.
— Сука, — простонал Киприянов, почувствовав, как я копаюсь в его кармане. — Ты ж себе… смертный… приговор… подписала… и подруге своей.
Я посмотрела на море, потирая запястье, и засекла время по дорогим наручным часам Крысака, боясь провести на Холме больше десяти минут. В организме Киприянова шли страшные по силе процессы. Когда-то я испытала их эффект на себе: первый раз, когда из моих рук выходили занозы от малярного верстака из школьного подвала, второй – когда я сломала руку во время гололеда. Холмы лечили. Приводили человеческое тело в идеальное состояние. Когда-то я мечтала отвести сюда двоюродного брата, но Аглая меня отговорила.
— Он черен внутри, — сказала она, увидев Игоря. — Не знаю, откуда в нем такая чернота. Холмы его не примут.
Я знала, откуда в душе моего брата тьма – он ненавидел людей. Он «убивал» их не раз, если не в реальности, но в своих мыслях и жутких компьютерных играх. Я так и не рассказала ему о Холмах. Мы с ним упустили то время, когда могли протянуть между нашими душами нити родственной любви или хотя бы симпатии. Я обещала себе не брать на Холмы никого из людей, но нарушила обещание, первый раз ради смертельно больного ребенка и второй – сейчас, ради Аглаи.
За десять минут этот мир изгонит из тела Киприянова часть болезни, но задержи я наше возвращение, и Холмы заставят его оплатить долг перед родом человеческим. В мои планы это не входило. Пока. Я могла бы оставить Крысака на Холме без особых угрызений совести, но Сеня с его странными воспоминаниями, Жаба и Вера, Кошак… Кто-то из них был причастен к смерти Аглаи. Мне нужно было отделить козлищ от агнцев, а не бить слепой мстящей дланью.
