— Мягкая, но скрипеть будет. Здравствуйте, Анна Сергеевна. Я сегодня дежурный по общаге.
— Вы тоже здесь живете?
— Да. Я почти что ваш сосед, только я в аппендиксе, очень удобно, не видно, кто ко мне прихо…
— Вы пропустили лекцию и сбор группы, Громов.
— Можно на ты. Я Филипп. Но вы, наверное, уже знаете. Мы же почти на брудершафт пили, Анна Сергеевна.
— Будешь теперь до конца года острить?
— А вы тут у нас до конца года продержитесь? — Громов неожиданно серьезно посмотрел ей в глаза.
— Ты о чем?
— У нас тут холодно зимой.
— Я не мерзлячка.
— Люди с разбитым сердцем всегда мерзнут.
— Это ты по себе можешь сказать? — Аня добавила в интонацию немного язвительности.
— Хотел бы, но себя в пример привести не могу, — Фил улыбнулся, — я уже вылечился. И снова заболел. Но это другое. От этого мне горячо, любую зиму переживу.
— Громов, вы много болтаете не по существу. Я же четко объяснила, как отношусь к прогулам. На семинарах все это выйдет вам боком.
— У меня были обстоятельства. Я прочитал вашу лекцию на сайте.
— Там не все.
— Я перепишу у кого-нибудь конспект.
— У Матвея Мехрина? — так звали блондина из девятой группы. — Его тоже не было. Вы вместе прогуливали?
Филипп вдруг резко встал и оказался совсем близко к Ане. Взгляд его был странным, сосредоточенным, Аня увидела в его глубине свое отражение. В комнате было светло, солнце пробивалось через шторы, и глаза Громова казались ярко-синими:
— Я не дружу с Мехриным… с недавних пор. Вы прочитали мои вопросы?
— К сожалению, у меня не было времени.
— А индивидуальные занятия вы проводите, Анна Сергеевна? Я бы подтянулся.
Аня молчала. Студент смотрел на нее, наклонив голову. Почему она не осадит его, как других, дерзковатых, с чертятами в глазах, что пытались играть с ней в вечную игру противостояния мужского и женского и отступали после ее отпора, разочарованные? Она открыла рот, но из коридора раздалось:
— Громов! За столом! Быстро!
Филипп:
Фил купил четыре бутылки светлого — на что-то покрепче он не решился, потому что любил только пиво, да и давиться градусами не хотелось, даже ради алкогольного забвения. Он не дошел до блока, просто не выдержал, уселся в рекреации и присосался к бутылке. В голове вертелось какое-то старинное «Лалы, яхонты, смарагды-изумруды». Лала. Что она сказала ему в тот вечер, когда шла… он знал, куда она идет, стуча каблучками. К тому, другому.
… — Я же тебе все сразу объяснила, — сказала она. — Я не стала скрывать, изменять тебе, как только поняла, сразу…
