Хлопнула дверь, в туалет вошли. Аня замерла, дожидаясь пока вошедшие дамы воспользуются кабинками и выйдут. Зашумела вода. Две женщины разговаривали у раковин:
— Видели новенькую? — спросил молодой голос.
— Борисову, по вебу? Да, мы познакомились уже. Я ее лично в курс дел вводила, — у отвечавшей голос был мягкий, зрелый.
— Слушайте, вот она одета! Свитерочек серенький, юбка — карандашик. Я думала, Москва — это Москва.
— Москва — это Москва, — сказала дама постарше с легкой иронией. — то, что на ней надето, стоит в два раза дороже, чем все наше с тобой вместе взятое.
Аня едва сдержалась, чтобы не выглянуть и не пожать руку Елене Александровне (так, кажется, звали заместителя завкафедрой).
— Да? — озадаченно спросила молодая. И все-таки ворчливо ввернула: — В ушах изумрудики… мелочь.
— Верно, — вздохнула Елена Александровна, — но молодым и красивым все к лицу. Вот твоя бижутерия — никогда не скажешь, что не бриллианты из бутика. На тебе — просто сказка.
— Да? — снова переспросила молодая уже повеселевшим голосом, добавив: — Она, конечно, ничего, эта Анна. Заносчивая немного. Интересно, проставляться будет? Ой, а когда Герман Фридрихович с конференции возвращается? Он ведь именно таких… фиф любит. Хотя, последняя его…
Елена Александровна опять вздохнула:
— Ну, ты сама это и сказала. Герман Фридрихович наш мимо не пройдет, Борисова как раз в его вкусе, а вкус его я уже успела изучить, за пять лет-то. Оценит ястребиным взглядом и…
— … оприходует, — рассмеялась молодая.
— Светочка, — осуждающе протянула Елена Александровна.
— Начнет обхаживать, вангую! Разве пропустит? Господи, хорошо, что у меня дома муж любимый! Мне плевать, а в нашем террариуме грядет плевание ядом. Жалко москвичку.
— Мне тоже.
Дамы вышли. Ане все больше хотелось домой.
… Она заказала в кондитерской самый дорогой торт и купила банку элитного растворимого кофе, хотя никогда не понимала, почему коричневым крупинкам с кофейным запахом приписывают славу ее любимого напитка. «Террариум» мило снизошел до угощения. Под чай и кофе с тортиком знакомство с кафедрой продолжилось гораздо веселее и непринужденнее. Светочку Аня узнала сразу (по голосу и по ярким, кричащим серьгам в ушах — подделке под известный бренд), заручилась ее расположением, сказав несколько комплиментов, и сумела выудить некоторые подробности о Германе Фридриховиче. Ей даже показали фотографию, хорошую, а не ту пиксельно-неразличимую, что красовалась на сайте вуза.
