— Ты на что рассчитывал, когда с ней… как вы там выражаетесь… замутил? — продолжал дед. — Не на свадьбу и тройку с бубенцами, это точно. Никого поумнее выбрать не мог? Или это ты дурак, а она как раз умная.
— Может, — огрызнулся Глеб.
К столу, сияя от счастья, с очередным кулинарным шедевром подошел Лешка, и дед понизил голос.
— Ты не спеши. Понаблюдай. Если живот расти начнет — это одно, а если она задумает разыгрывать спектакли разные — это другое. Сходи с ней врачу, в конце концов! Действуй! Таких, как ты, дурачков бабы веками разводят! Я не говорю о твоей мамзели конкретно, я ее толком и не помню-то, но в жизни всякое случается… Полегчало?
— Да, — признался Глеб.
— То-то же… — дед немного помолчал. — О Кате слышно что-нибудь?
Мелкий, усевшийся есть, тоже навострил уши. Он сильно вытянулся за лето, хорошо учился под присмотром Николая Сергеевича и не желал возвращаться к матери. Впрочем, его особо и не уговаривали. Простая, годами налаженная рутина деда повлияла на Лешку благотворно. Пришлось, правда, перевестись в другую школу, но это был тот случай, когда хорошее стало полезнее лучшего.
— Слышно, — выдохнул Глеб. — Она к нам в универ поступила, на первый курс. Она… болела. Жила на юге. Мы… пообщались, если так можно выразиться.
Николай Сергеевич снова сделал паузу, ворчливо заметил:
— Представляю.
— Да все нормально. Это жизнь!
— Угу. По физиономии твоей видно, насколько нормально. И это не жизнь у тебя, а какая-то мутная хрень. И чего вам с Катей не хватало? Тебе особенно.
— Дед, хватит. Да, это все я. Вся вина на мне, давайте, валите на меня все косяки.
— Не психуй, ешь. Брат старался, готовил.
— Насчет отца новости есть? — в свою очередь поинтересовался Глеб.
— Никаких, — Николай Сергеевич положил себе рагу. — Мне разрешили открыть мастерскую, следствие вроде закончилось. Точнее, в тупик зашло. А что они могут? Против таких людей лома подходящего у них нет. Это международная преступность, спрут, которого за горло не возьмешь, ускользнет. А у нас это было так, рядовое проявление, мелочи. Ну взяли пару шестерок, только спугнули тех, кто действительно к торговле подделками причастен. А Антон в розыске, хотя не виновен. Мастерскую я открывать не буду, боюсь. Кто меня защитит, если они опять полезут? Антон весь удар на себя принял, а у меня Лешка. Нам с моего преподавания и частных консультаций на жизнь хватает.
— Дед, если узнаешь что, сразу сигналь. Мне Кате нужно рассказать.
