– Папа!
У Наташи не было желания долго слушать отца, она быстро теряла терпение. И хотела скорей скрыться за маленьким домиком, где хранились овощи и другие вещи, банки с вареньем из крыжовника, диких яблок, черемухи и других ягод, маринованные помидоры и огурцы, сушился шиповник и грибы.
Солнце на небе припекало еще больше. Синее небо, казалось, очищалось от нависших с утра и невидимых под завесой утреннего тумана облаков. Лучи ниспадали прямо на жесткие волосы девушки, она сняла джинсовую курточку. Геннадий Петрович немного зажмурил левый глаз.
– …Я решил пройти туда, подойдя к двери, уже начиная чуять, что здесь творится что-то неладное, в общем, мои подозрения, к сожалению, подтвердились. Прибитые двумя гвоздями двери оставались на месте. Точь-в-точь, как и раньше, их шляпки, забитые грязью, даже не были затронуты.
Наташа, казалось, сейчас окончательно потеряет терпение. Он словно предугадал слова, которыми его дочь захочет сейчас ему возразить.
– Конечно, дочка, я обошел весь дом, протоптал, осторожно ступая весь огород, – ничего. Никаких намеков на следы или тайный лаз. Пусто, – он развел руками с глупым выражением лица, стараясь хоть этим отвести от себя подозрение на паранойю, – земля целая, как ничего год назад не было сажено, так ничего и не взращено этим, – проговорил он скороговоркой.
Наташа, собственно, так и предполагала. По ее небольшим наблюдениям сейчас складывалась довольно-таки понятная картина подозрений. За странным домом всегда был глаз да глаз, гуляя в своем дворе или выбегая к причалу, где обычно стирали белье, им приходилось ненароком видеть место происшествия. За последние три года, по крайней мере, проводимые здесь, на даче, в стороне от городской суеты, возле дома потерпевшего дяди Валеры, так называли его местные ребята, она не замечала пенья ни одной птицы, даже не забегала на некоторое время чья-либо беглая собака – ни одно животное.
Наташа припомнила случай, как однажды вездесущий беспризорник колли Василий появился у проема открытой калитки этого двора, в то время как Валера с племянницей Эллой Березой и ее матерью готовили в шашлычнице шашлыки. Запах настолько разнесся по округе, что приманил добродушного пса неведомо откуда. Клавдия Захаровна, тетя Клава, сестра хозяина дачного дома, бросила недожаренный кусок собаке. Тому сделать три шажка – и лакомая еда окажется в его глотке. Василий же, напротив, вместо привычного дружелюбного виляния хвостом в знак благодарности, лишь оскалился на находящихся за забором людей и направился в обход по склону, перебирая лапами вдоль речки по другую сторону от семьи Панкратовых.
