Стрекозел | страница 26



Стрекозов толкнул его в грудь, да так, что у таджика слетела с головы панама.

- Нельзя туда! Нельзя туда! - словно заклинание повторял сержант и с силой прикусил нижнюю губу. Капелька крови выкатилась из-под зуба и побежала по подбородку. - Что там делать?

- Так я тебе и сказал! Выполняй приказание. Чего стал? Вперед!

Мухамадиев покачал головой. Темно-красные капли полетели вниз и утонули в пыли.

- Нельзя туда! Духи там! Мстить будут!

- Муха, ты оборзел! - Взводный вцепился в плечо сержанту. - Ты что голову морочишь? Сначала старики, потом у тебя духов в кишлаке нет. Сейчас они есть. Что, устал? Жрать, как Клеткин, хочешь? Струсил? Марш назад! Мы с тобой потом поговорим!

- Не поговорите. Убьют нас, - сказал Мухамадиев тихо.

Если бы таджик кричал, Стрекозов дал бы ему в морду - и все. Но такая тоска и безысходность были в голосе Мухамадиева, что лейтенант смешался и разжал пальцы.

По части повадки и хитрости духов сержант никогда не ошибался. Только при Стрекозове он два раза отыскал склады, которые другие солдаты в жизни бы не нашли, а он посмотрел на стену и камни, из которых она сложена, и пальцем ткнул: "Здесь склад". И оказался прав.

"Вдруг не врет? Вдруг все так и есть?" - мелькнуло в голове взводного, и ему стало страшно. Он твердо знал, что молодым не умрет, что станет генералом, будет самым молодым генералом в армии, да вдобавок ко всему Героем Союза. И добьется этого сам, без папочек и мамочек.

Еще на первом курсе училища понял Стрекозов простую истину - блатным всегда дорога и постоянное снисхождение: к глупости, незнанию, неумению, а то и просто неприкрытому разгильдяйству. Понял и возненавидел блатных. Возненавидел так, что всю жизнь решил посвятить тому, чтобы не просто обойти их, но и управлять ими, выдвигая исключительно порядочных и трудолюбивых офицеров.

А здесь смерть. СМЕРТЬ! Это как же? Он не будет жить? Не будет видеть ничего вокруг? И вообще ничего не будет?

Страх не отпускал.

"Вернуться?" - подумал Стрекозов.

- Может... правда... того... не надо... ну... это... значит... ходить? - глядя в сторону, почти равнодушно выдавил из себя Клеткин.

Сироткин, широко распахнув большие глаза, закивал головой.

"А глаза у него еще детские, - подумалось почему-то Стрекозову. Неужели в самом деле убьют? Это что - мои последние минуты? Вернуться? Но там Демеев и капитан Баранов. Капитану я обещал. Надо сделать. Как потом докажем? А если нет? Тогда всей службе конец! И комбриг мне так верит. А разнарядка? - лейтенанту стало еще страшнее. - Неужели не я буду Героем?"