Сколько ассоциаций вызывает этот культ, ассоциаций радостных и ассоциаций мрачных.
Культ здоровья.
За ним рационализм, рост знаний, развитие медицины, сплошные позитивные коннотации.
«Береги себя. Занимайся физкультурой, сохраняй бодрость духа, не торопись умирать».
Культ здоровья.
За ним самые мрачные ассоциации. Физкультурные парады, демонстрация молодых, здоровых тел на фоне миллионов, замученных в концлагерях и отравленных в газовых камерах. А искусство, которое не о тех молодых, здоровых, а о немощи, о старости, признано в тех обществах дегенеративным, опасным, враждебным.
Культ здоровья.
Оптимистический призыв к здоровью, но небольшой шаг в сторону, как оптимизм превращается в банальность, ещё шаг, просто в пошлость.
Чем ещё может быть жизнь, как не чередой удовольствий здорового человека. Чем ещё может быть жизнь, как не перманентным наркотиком, чтобы отогнать любые напоминания о смерти.
Здоровье противопоставляется смерти.
Банальность смерти приводит к банальности жизни.
Смерть воспринимается как абсурдное событие, как недоразумение.
Смерть уходит в больницы и окончательно теряет человеческий облик.
Ритуалы смерти, которые представляются мне кощунственными.
Собираюсь говорить только о собственном опыте, надо ли говорить, что за долгую жизнь не раз и не два приходилось участвовать в похоронных обрядах. Никому не навязываю своих мыслей, отдаю себе отчёт, что многими эти ритуалы воспринимаются как естественные, ничего кощунственного в этих ритуалах они не видят.
Сначала о том, как хоронили (у нас) в советские времена, потом о том, как хоронят (у нас) в наши дни.
Советская идеология стремилась выкорчевать всё приватное, всё должно было происходить на глазах у всех: это относилось и к ритуалу смерти.
Похоронные процессии шли по городским улицам. Покойника несли в открытом гробу. Отдельно несли крышку гроба. Сзади шла процессия с венками, по количеству венков можно было судить о статусе покойного. Духовой оркестр играл траурный марш Шопена, играл столь чудовищно, что Шопена трудно было узнать. Любопытные прохожие останавливались, разглядывали процессию, давали оценку происходящему.
… В подростковые годы был болезненно впечатлительным. Независимо от моей воли, лица разных покойников с уличных процессий запечатлевались в моём сознании, наслаивались, складывались в фантасмагорическую картину. В тёмном подъезде нашего дома они надвигались на меня со всех сторон, меня охватывал ужас, который помню до сих пор…
