В 1925 году Симона Вейль поступила в лицей Генриха IV. Через год, в 1926 году, Э. Хемингуэй написал свой роман «Фиеста. И восходит солнце».
Наше право не преувеличивать значение хронологических совпадений, наше право не верить в то, что человечество умнеет, передавая друг другу эстафету человечности.
Наше право не верить в то, что ХХ век не только довёл эпоху войн и уничтожений до критической точки, но и исчерпал её.
В конце концов, можно сделать допущение что это действительно так, задуматься, а потом согласиться с ним или отказаться от него.
«Фиеста»: перемена участи или «все мы потерянное поколение».
«Илиада» Гомера посвящена Богам и Героям.
Боги бессмертны, оттого беспечны, оттого могут развлекаться и хохотать.
Герои не бессмертны и не беспечны, они обречены на схватку с Судьбой, поскольку бесчестье для них страшнее смерти.
Обычные смертные, которые избегают схватки с Судьбой, которые как тростник на ветру, гнутся, ждут, когда ветер стихнет, Гомеру не интересны.
В «Фиесте» нет ни богов, ни героев, обычные смертные, которые не заглядывают далеко в будущее.
Уже не стыдно быть тростником на ветру, никто не жаждет сразиться с Судьбой, смешно, напыщенно, достоинство теперь в другом, не в вызове небесам и не в великих поступках, а в том, чтобы понять другого, не демонстрируя собственную силу, чтобы полюбить женщину, не пытаясь её поработить.
«Илиада» повествует о Мире, в котором Война – нормальное состояние общества. Юный отрок, который молит величайшего из героев о милосердии, не понимает своей малости перед лицом больших страстей этого мира, не хочет понимать, что участь его предрешена.
«Фиеста» повествует о Мире после Войны, о мире, в котором война оставила свой след, не только в телах, но и в душах людей, но она уже в прошлом, а в настоящем люди стремятся жить в мире без войны, в мире, в котором можно обойтись без кулаков.
«Что-то кончилось», – скажет автор «Фиесты», правда по другому поводу, – «что-то» действительно кончилось.
Мир стал обыденнее и тише. Мир пытается успокоиться, хотя чаще оказывается вздыбленным и взбудораженным.
В качестве эпиграфа для своего романа Э. Хемингуэй выбрал слова Гертруды Стайн «все вы – потерянное поколение».
Но «потерянное» в каком смысле, для кого, для других, для самих себя?
Когда-то они рвались добровольцами на Войну, молодой Э. Хемингуэй в том числе, они рвались туда, где возможна была ничем не отягощённая мужественность, где мужчина мог доказать, что он мужчина, где было известно кто друг, а кто враг.
