Я удивлённо поднял бровь.
— А что я могу с ней делать? Выясню, кто такая, и как буду уверен, что всё в порядке, отправлю домой.
— Удачи.
Его тон был немного странным, так что я недоумевающе посмотрел на Волка, но он уже встал, приподнял шляпу жестом вежливости, и пошёл прочь. Хм.
Девчонка сидела на кресле, переплетя ноги почти в позе лотоса, и читала книгу — шпионский детектив, одна из доставшихся от прежнего хозяина дома. Книгопечатание в этом мире широко распространено, и я даже точно знал, что с помощью попаданцев.
В любом случае, Кошка выглядела гораздо лучше, чем должна бы после вчерашнего; даже бледность пропала, хотя восполнить кровопотерю за такой короткий срок она никак не могла.
Или могла?.. Я на самом деле не так много знаю о возможностях и ограничениях местной магии. Мой "талант", как уже сказано, интуитивный, так что в учебке мне преподали только основы. Но адепты магии внутреннего усиления, которые составляют чуть ли не девяносто процентов магов зверолюдов, точно владеют самоисцелением, а магию в кошкоухой я безусловно ощущал. Однако материал-то для кроветворения всё равно откуда-то нужно брать…
Я хотел заглянуть на кухню и в холодильник, проверить запасы, но не успел. Девушка заметила меня, ещё когда я вошёл, и как раз когда все эти мысли промелькнули в моей голове, бухнула книгу на стол, спрыгнула с кресла и поклонилась, позволив заглянуть за ворот моей рубашки, в которую она сейчас была одета. Не то, чтобы я там что-то не видел, всё-таки ночью пришлось её осматривать и обмывать, но всё равно смотрелось… Странно сексуально, я бы сказал. В моих рубашке и штанах не по размеру она выглядела немного бесформенно, но солнечный свет из окна просвечивал тонкую ткань, под которой на ней ничего не было, насквозь… выглядело эротично.
Или это просто вынужденное воздержание сказывается.
— Приношу свои извинения и прошу простить, мастер Константин — произнесла она. — Я, ум, кое-что взяла в вашем доме… еду, книги и нитки.
Нитки?..
А. Возле кресла на полу лежала её старая одежда с зашитыми дырками. Видимо, взялась зашивать, проделала часть работы, а потом отвлеклась на книги.
— Не заморачивайся — отмахнулся я. — Я хочу сказать, ничего страшного. Я так погляжу, ты уже неплохо себя чувствуешь?
— Ну… Как сказать…
Она смущённо, и стоит признать, очень мило, потёрла пальчики опущенных рук, с чем-то средним между очень узкими ногтями и маленькими тупыми когтями.
Я сдержал вздох и принялся уже привычно подбирать слова. То, что пациенты смущаются назвать свою проблему — обычное дело, и нужно уметь с ними разговаривать.
