Не отнимая руки от затылка, Елагин поднялся на ноги. Двое турок о чем-то горячо заговорили, показывая на девушку.
— Говоришь правду — девку не тронем, — хитро прищурившись, сказал черноусый. — Выбирай, рус.
Выбора, к сожалению, не будет. Роман понимал эту истину как человек, уже не раз столкнувшийся с восточной моралью. Никаких колебаний. Лишь черное и белое, мгновенно меняющееся местами. Жизнь, может, ему и сохранят, но с таким камнем на душе, что и жить не захочется. Сребренку не спасти ни при каких обстоятельствах. А туркам ни в коем случае нельзя раскрываться. Подашь им ниточку — потянут до самого конца, выпотрошат как селедку.
«Значит, помирать нам здесь, — снова мрачная мысль сжала болью и ожиданием чего-то нехорошего. — Прости, Сребренка. Что смогу — сделаю».
— Я раб этой госпожи, — взгляд скользнул по поясу, где у турка висели ножны с торчащей в нем рукоятью кинжала. — Мне сказать больше нечего.
Ахмет кивнул своим подчиненным, и те ловко подхватили девушку под руки, вздернули вверх и потащили к близстоящему дереву. Сдернули и отбросили на землю плащ, развернули лицом к стволу, заставив обхватить его руками. Тут же запястья оказались перехлестнуты тонким сыромятным ремешком. Пальцы одного из наемников вцепились в узкий ремешок бридж девушки. Сребренка тоскливо завыла.
Черноволосый словно ждал чего-то, умудряясь контролировать развлечение возле дерева одним глазом, а другим зорко посматривать на Романа, прокручивающего в голове последние варианты своих действий.
Треск ткани, яростный вопль девушки, пытавшейся в последний момент спровоцировать уродов на милосердный удар ножом — и Роман в два мощных прыжка добрался до наемников. Один из них, получив тяжелый толчок в спину, нырнул в кусты. А голова второго оказалась в цепком захвате рук лейтенанта. Откуда столько сил взялось на рывок, он бы сам сейчас не сказал. Но ему не повезло закончить дело. Роману удалось с размаху приложить голову противника к дереву. И тут же сам получил сильный удар по затылку. Яркие вспышки на сетчатке глаз ослепили и ослабили его прыть. Ноги подогнулись, и лейтенант рухнул на влажную от растаявшего снега траву.
Наемники, разозленные прытью русака, обрушили на него град ударов ногами. Оставалось только принять позу эмбриона, закрывая голову.
— Заканчивайте с ней, — кивнув на девушку, Ахмет осклабился и выдернул нож. Ему давно стало ясно, что это не те, за которых британцы пообещали кучу денег. Поэтому и жалеть не стоит. Парня в расход, девку на потеху. Полчаса воинам Аллаха хватит.
