– Мам, ты чего делаешь? У тебя же есть туалет?
– Ой, точно, сыночек. Я совсем забыла! У меня ведь туалет есть.
Затем она резко встаёт и, продолжая писать, идёт в сторону сына.
– Ма-а-а-ам! – отворачиваясь в сторону, чтобы не видеть наготу своей матери, завопил Тимур. – Я прошу тебя, надень что-нибудь.
Проигнорировав слова своего сына, она отправилась в уборную. Тимур отправился к шкафу, обходя лужи мочи, и схватил первую попавшуюся простыню, чтобы накрыть ей на время свою старую мать.
Накормив завтраком и протерев лужи, он поспешил покинуть это помещение с переполняющим чувством угнетения.
«С кем можно поделиться такими переживаниями? Уж явно не с друзьями. Во-первых, это им ни к чему, а во-вторых, довольно стыдно о таком рассказывать», – думал Тимур. К тому же, на его счастье, рядом с ним находились те люди, которые смогут выслушать и понять – его семья. Он делился с ними всем и от этого на душе становилось чуть легче. Не многие люди способны нести весь груз в себе, а если так случается, то зачастую это сказывается крайне печально на их моральном состоянии, если они не находят альтернативную возможность выплеснуть свои эмоции, свой страх и безвыходность сложившейся ситуации.
И тем, кому не удаётся найти выход из морально гнетущей клетки в своей голове, становятся заложниками самого себя: часто это уродует их до неузнаваемости.
Жизнь Тимура была самой обычной ровно до тех пор, пока ему не пришлось делать визиты к женщине, что родила его, что превратила этот кусок жизни в мучения и страдания. Он перестал следить за днями и неделями, так как все они были похожи на предыдущие, а грядущие не предвещали ничего нового.
Проклятый день сурка! Тем не менее, новизна случалась в этом медленном течении жизни и каждый раз от них оставались неприятные ощущения.
Навестив в один из чреды бесконечных дней свою мать, он застал её безутешно рыдающую у окна на кухне. Обеспокоившись, он бросился к ней, чтобы узнать причину слёз.
– Мамочка, милая, что случилось?
– У меня сегодня сын умер, – не переставая рыдать отвечала Зара.
Это были искренние слёзы и эмоции, какие можно увидеть только тогда, когда мать теряет своё дитя. Тимур развернул её к себе, взяв за руки и попросил посмотреть на него.
– Какой сын? – не осознавая происходящего в растерянности, он задал вопрос.
– Тимурчик, сыночек мой погиб.
– А я кто, мама?
– Я не знаю. Помню, что ты приходишь каждый день и кормишь меня.
После таких слов за ту ночь на голове Тимура появилось несколько десятков седых волос. Он прекрасно понимал, что она больна, но от этого не становилось легче.
