– Узнаёте кого-нибудь?
На одной из фотографий был Причалов, но ещё более тощий и стриженый.
– Затрудняюсь, знаете ли. Хотя, этот гражданин напоминает мне писателя Эдуарда Причалова.
– Всё ясно, Валентин Иванович, под видом писателя-мариниста вы впустили в дом известного мошенника по кличке «Циркуль». Мы его пока что не задержали, но это вопрос времени.
– Надо же! А на вид такой порядочный… и, главное, что меня очаровало, это его подлинность…
– Чего-чего, а подлинности ему не занимать. Всё по Станиславскому. И ещё, Валентин Иванович: давали ли вы Циркулю какие-либо деньги взаймы?
– Дал небольшую сумму… – Кормухин покосился на жену, – Рублей пятьдесят…
– А точнее?
– Теперь уже и не вспомню. Может быть, восемьдесят…
– Я так и знала!
Следователь попросил жену подождать в коридоре, и спросил более твёрдо:
– Так какую сумму вы дали Циркулю?
– Восемьсот рублей.
– Хороший куш. Вы – восемьсот. Альбина Горшкова – триста, Клара Попова – четыреста.
– А Туманишвили? – зачем-то спросил Композитор.
– Туманишвили был на съёмках. Кстати, как раз у Рагушкина. Только кино там у них не про айсберги, а про Мыс Доброй Надежды. Мы проверяли.
– Понимаю…
– Правда, даже и не знаю, успокою вас, или огорчу, – продолжал следователь. – Но лидером, в смысле суммы данной Циркулю взаймы, оказались не вы…
– А кто же? – удивился Кормухин.
– Наш ветеран кинематографа народный артист Николай Перевозчиков. Ему так понравился сценарий, что полторы тысячи отвалил за роль старого боцмана!
Спустя несколько лет, Кормухин познакомился с настоящим писателем Эдуардом Причаловым. Это оказалось его подлинное имя. Во время блокады потерялись метрики и в детдоме годовалому мальчику дали новое имя – Эдуард Причалов. Вот и не верь в судьбу. Знаменательная встреча произошла в Мариинском дворце на церемонии награждения деятелей культуры Ленинграда.
Причалов сам нашёл Кормухина. Он был крепок и невысок ростом, светлые голубые глаза излучали несокрушимую волю и мальчишеское озорство.
По-военному представившись, он отозвал Кормухина в сторонку.
– Пойдём, композитор, выпьем. Я ведь перед тобою в большом долгу…
