Глава 19
Отпущенные Минздравом стандартные две недели пролетели мимилетно. Маму отпустили домой. Пока она находилась в стационаре, я неоднократно посетила судебных приставов в Ангарске, привозя им бумажку за бумажкой. В итоге арест со счета был снят, сто тысяч вернули, а также страховщики все-таки погасили ее кредитную задолженность. Это позитивные новости.
Но мамин организм функционировал на пределе, и через пару дней ей стало хуже. Не знаю, с чем это было связано: страх за свое здоровье, грамотное сочетание лекарств, о котором мне не было известно, несмотря на то, что я четко действовала в соответствии с инструкциями докторов, одиночество…
Мне иногда становится стыдно, что мы с Женькой порой разрешали себе повеселиться, ночевали на берегу озера или реки. Готовили там шашлыки или плов на костре, но у нас не было возможности брать ее с собой: в России для инвалидов-колясочников ничего не оборудовано. Я очень жалею, что проводила мало времени в ее обществе. В свое оправдание скажу только одно – почти каждый диалог был для меня огромным испытанием. А созданная вокруг нее атмосфера вела к неизбежной депрессии: бесконечные скорые, пытающиеся избавиться от пациента, на которого с их точки зрения не стоит тратить время и силы, конец близко. Наши с ней тщетные попытки достучаться до каменных сердец лекарей. Их уверения, что боль в поджелудочной железе – это нормально. Холод и голод. И все пройдет. И еще, мне "нравился" вариант типа "у нее психические проблемы, а не наши". Психика не лечится медикаментозно что ли? Что мне-то прикажете делать!?
Пятая или шестая бригада врачей доставила-таки мать до лечебного учреждения, вняв нашим мольбам. И ее тут же поместили в реанимацию. Все происходило стремительно, и я иногда не успевала проанализировать, что произошло. Когда я очутилась в машине, то попыталась собрать мысли в кучу. Ни фига. В течение нескольких часов меня убеждали, что боли терпимые, что показаний к госпитализации нет. А буквально за полчаса ее самочувствие ухудшилось до необходимости использовать реанимационные процедуры, хотя я не видела изменений.
"Мне нужен СЕКС", – пронеслось в голове. Где мой великолепный, любвеобильный Аполлон с востока? Только он сможет мне помочь. Повернула ключ в замке зажигания и погнала удовлетворять свои низменные потребности…
Три дня мама находилась в палате интенсивной терапии, а потом ее неожиданно выписали. Мои шаблоны рвали каждый миг. И ее тоже. На протяжении следующего дня ее состояние было стабильное, но еще через день ей опять стало плохо. Бог тогда отвернулся от меня. Я опять превратилась в самого безнравственного в мире человека для нее, обворовавшего родную мать, способного только трахаться с молодым любовником, развлекаться и отдыхать, ведущего никчемную праздную жизнь. Если вы читаете эти строки, значит, вам все-таки было интересно. И мы приблизились к развязке.
