– Ты, Аркадий Петрович, как и я, коллекционер смертей, но не осознаёшь этого, – сказал Смерть, уселся в кресле поудобнее и продолжил: – Ты не понимаешь, что нужно со всем этим делать, а я коллекционер со стажем, у меня всё под контролем. Более того, я с удовольствием признаюсь – мне это нравится. Вы, люди, живёте одним днём, ваша жизнь для меня – день. Вы многого не знаете. Вы считаете, что, если умер ребёнок, то погибла невинная душа. – Собеседник ухмыльнулся, блеснув в полумраке зубами. – Но вы не представляете, что в прошлой жизни он мог быть убийцей, вором, насильником или просто «никем». Такие жизни – мусор, и поэтому мы их пускаем в свет повторно, чтоб их снова и снова убивали, нужно же как-то поддерживать количество населения! Но есть жизни, которые заслуживают место в моей коллекции, жизни, которые зарождаются не по нашей воле. Такие жизни загораются, как звёзды на небе, и за каждой из них мы следим, не отрывая глаз, с самого зарождения. Что выберет эта душа, какой путь? Для нас это загадка. И ты, Аркадий Петрович, и есть такая загадка.
Профессор Лебедев слушал и не мог поверить услышанному… В голове кружились мысли о погибших детях… Это они-то мусор?
Смерть покачал головой и пристукнул кулаками о подлокотники.
– Аркадий Петрович, я тебе о вечном, а ты думаешь совершенно о другом. Сдались тебе эти людишки, детишки, я же говорю, что это «мусор». Это строительный материал, кирпичики – вставят его в стену, и больше от него никакого толку. – Смерть поднял руку, привлекая внимание Лебедева. – Я отвечу на вопрос, который тебя мучает: Соколов, мальчик, которого вчера привезли в ваш центр, сейчас умирает, лечение ему не помогло, и в журнале станет одной записью больше. Он умрёт через два дня.
Профессора как будто передёрнуло, он поднялся с кресла. Хотел было уйти, но внезапно передумал…
– Можно ли обмануть смерть… обмануть… тебя? – спросил Аркадий Петрович.
– Шансы есть всегда, – ответил Смерть, одарив профессора ледяной улыбкой.
– А ты откуда взялся? – продолжил расспрашивать Аркадий Петрович. – Откуда ты появился, если весь ваш мир состоит из тех, кто умер в нашем? Ты тоже из этих… умерших?
Смерть перестал улыбаться.
– Ты прав, – сказал он. – Я такая же коллекционная жизнь. Но это было так давно, что времена Кроноса и Реи, времена божественных чудес кажутся совсем забытыми. – Смерть закрыл глаза, вспоминая древние времена, пальцы его стали теребить пуговицу тёмно-зелёного пиджака. – Тогда меня переманили на одну из сторон. Силы были равны, но каждая сторона хотела придумать свой мир. Нас было очень много, но чтобы построить хоть какую-то иерархию, решили поделить функционал, как вы это называете, и больше не расширять штаты.
