Молния сверкнула особенно ярко, девушка вздрогнула и сказала тихо:
– Может, не пойдешь?
– Надо. У Тэнгиза проблемы будут.
– Шакал твой Тенгиз! А ты вокруг него пляшешь!
– Он моя семья. У меня кроме него никого нет.
Девушка обиделась, отошла. Рустэм подумал, но не пошел за ней.
– И он мне жизнь спас, – добавил он ей вслед.
Но она и на это не обернулась. Рустэм хотел проститься на хорошем, но Оуюн давно пыталась настроить его против брата. И нужно было, чтобы она еще до свадьбы уяснила – Тэнгиз в его жизни будет всегда. Каждый день. Из года в год.
Рустэм отворил калитку и свистнул. К краю загона прискакала кобыла. Он вскочил на нее, и, стукнув пятками по бокам, умчался вдаль.
Оюун не ушла – стояла и всматривалась в темноту, освещаемую редкими всполохами вдали.
Полило.
Она тоже свистнула кобылу, но к ней подъехал Тэнгиз:
– Ты его зачем отпустила? Гроза на Пилораме!
– Я отпустила? – Оюун разозлилась, – А зачем приказал?
– Кам из района только через неделю дождь обещал. Два барана взял.
– А накамлал сегодня! И как теперь?
– Может, вернется…
Грохнуло вдали. Чуть погодя молния прорезала небо, осветив жмущихся под навесом кобылиц.
– Э… Братишка…
– Братьев на такое не отправляют!
– А кого отправлять? – изумился Тэнгиз, – Никому не верю. Все шакалы, все обманут. Любой!
– Это ты шакал! Жадный! Рыщешь, все рыщешь, высматриваешь, где бы еще чего урвать!
– Кровь у нас такая, добычу просит все время. Денег не заработаю, плохо бывает, как голодный. Ничего, скоро всегда сытый буду. И деньги мне мешками принесут. И Рустэм заживет, и тебе перепадет, если он тебя не бросит.
– Не бросит.
– Ишь ты, – усмехнулся Тэнгиз, – Там русскую найдет себе, белую, или шорку, и все.
– Пф, – Оуюн усмехнулась.
Она с детства была первой красавицей, а потому и вообразить не могла, что можно предпочесть не ее.
– Русские белые все, как больные, а шорки страшные, на медведиц похожи.
– Разные бывают, я видал.
– Он не такой, это ты гарем хочешь.
– Я гарем не хочу. Я хочу ипподром.
– Чего?
– В России был, на картинке видал. Площадь такая круглая, а на ней лошади скачут.
– Загон?
– Сама ты загон. Наперегонки скачут, а все на деньги спорят, какая быстрее придет.
– Так ясно какая. Я тебе и без спора скажу.
– Это ты знаешь, а русские табуна этого не пасли, они смотрят и угадывают. Не угадал – давай деньги.
Оуюн искренне расхохоталась:
– Ой, дураки! Вот русские, а…
– Надо только в поле делать, и чтобы все подпаски в доле, а то расскажут, и мне тогда русские денег не дадут. Угадают все сразу.
