– Подержи, – передал Даше трофеи, чинно снял олимпийку, но не найдя, куда ее повесить, бросил у порога, стянул кроссовки, посмотрел на ноги, – Блин, носок дырявый… ну ниче, мож мне жарко, – он снял носки.
Даша улыбнулась – вот и носки.
– Че ты ржешь? К тебе мужик пришел при всем параде, а ты в ночнушке. Одевайся красиво, как там у баб положено.
Он забрал у нее бутылку и конфеты, прошел в комнату и уселся на диван. Даша появилась в летнем шифоновом сарафане, чуть смущенная и тихая:
– Ну ты ваще прям! Красотка! Как эта… Как ее? Мерлин Монро!
Она отмахнулась.
– Да я по натуре тебе говорю, у тебя даже прическа похожая!
Чинно встал, протянул руку:
– Как там правильно? Разрешите пригласить вас на медляк.
Она улыбнулась.
– Чего?
– Хорошо все, – она положила руку ему на плечо.
Ванька боялся наступить ей на ногу, а оттого просто раскачивался на месте, бережно прижимая ее к себе.
Проснулся он поздно. Даша уже сидела за столом и, подперев голову руками, смотрела, как он спит. Улыбалась.
– Доброе утро, – Ванька прошлепал босыми ногами по дощатому полу, подошел сзади и обнял ласково. Она поежилась в его объятьях как кошка, хотела что-то сказать, но Ванька протянул руку и взял со стола бутербродик:
– Дашка, женюсь!
– Ишь ты, скорый какой! Даже фамилию не спросил, а уже женится!
– А на кой мне твоя фамилия? Все равно сменишь.
– Ага, заливай!
– Чего заливай? Я серьезно тебе предлагаю. Распишемся? Только чтоб все по чести, платье там, фата, ох у меня мамка это дело любит! Она тебе чего-нибудь там подарит! Подушки какие-нибудь… Или тазики…
Она встала и посмотрела на него серьезно:
– Не надо так шутить.
– Да я шучу что ли? Да я мамкой клянусь! – Ванька уселся и принялся есть.
Даша, растроганная и смущенная, села напротив, но через пару секунд встала. И снова села.
– Ты чё мельтешишься? Сядь, поешь. Вкусно, капец!
– А, была – не была! – Даша прошла к тумбочке, порылась в ней и вынула сверток. Положила перед Ванькой. Тот с интересом посмотрел на пакет:
– Халва?
– Сам ты халва! Это Хорек мне вчера дал, чтоб припрятала.
– Погоди, я че-то спросонья не врубаюсь, – он подвинул к себе пакет и ахнул.
– Хорек вчера дал мне на сохранение. А теперь это куда девать, я не знаю.
Ванька взял кирпич в руки, взвесил, понюхал:
– Он даже не бодяженый еще. Это знаешь, сколько стоит… Тут большой театр домой заказать хватит… Погоди, я че-то не врубаюсь, Фархат мне вчера сказал, что Хорек ему нифига из долины не принес, а он, значит, принес…
