– Школа же… Дети смотрят. В кусты, в кусты пошли. Там убьем. Отойти надо.
Бабка услышала его и обмякла вдруг. Задрав ногу, перевалилась на задницу, выпустила из-под себя окровавленного Хорька и зарыдала. Рыжий отдал обмякшего Хорька мужикам и попытался поднять бабку, но она не захотела вставать.
Фархат поморщился и развернулся к школьникам:
– Ну и кто тут Яночку обидел?
Школьники молчали и смотрели на то, как уносят Хорька в кусты.
– Я спросил, – с угрозой в голосе сказал Фархат.
– Он, – ответила Яна, указав на симпатичного паренька.
– А сам чего не отвечает? Западло с Фархатом разговаривать?
Паренек съежился в ожидании удара. Но ударил не Фархат, а один из друзей, юркий и жилистый, тот самый, который первым сообразил протянуть Фархату бутылку.
Фархат похлопал паренька по плечу:
– Молодец, понятливый. Вечером в гараж заходи, сбегать кое-куда надо.
Паренек просиял и кивнул. Фархат обнял Яну за шею. Он прихватил и пиво, уводя Яну прочь. Яна обернулась – школьники провожали их взглядом. Только обидчик держался за нос.
В гараже Фархат раскурил косяк, откинувшись на спинку дивана. Яна сидела рядом и смущенно теребила подол юбки. Она спросила вдруг, чтобы заполнить гнетущую тишину:
– А как вы таким стали?
Фархат потрогал себя за нос:
– Это меня мудак один мордой об рельс постучал, царствие небесное… Там, у магазина…
– Да неее, – протянула Яна, – Я вообще.
– А, – Фархат выдохнул дым, – Я в школе для дураков учился. Ну и подфартило. Я с Макеной по малолетке в одной камере в СИЗО неделю кантовался.
– Нет, я Макену не знаю…
– Ты ж мелкая совсем.
Он поцеловал Яну в губы, усадил ее к себе на колени и полез под юбку. Девочка была свежая, аппетитная, ее трясло от возбуждения, она смешно и старательно отвечала на поцелуи. Фархат стянул с нее кофточку, расстегнул лифчик. Отстранился, чтобы заценить грудь, но случайно посмотрел ей в глаза и заметил, как сильно она испугана. И что трясет ее явно не от возбуждения. Он взял ее за подбородок и строго спросил:
– Ты целка что ли?
Яна кивнула.
– Сука, – Фархат одним движением сбросил ее с колен, – И какого хрена ты тогда… Мокрощелка малолетняя! Пошла вон!
Яна испуганно вскочила, на ходу натягивая кофточку, и бросилась к выходу. Она дернула дверь, но дверь оказалась заперта. Она замерла, глядя на медленно подходящего к ней Фархата.
Он запер за ней дверь, вернулся на диван, и лег на живот. От грязного дивана несло прелым табаком.
До сегодняшнего дня Рыжий Ванька был уверен, что убив Хорька, испытает радость и облегчение – отомстил за братишку, восстановил справедливость. Но вместо удовольствия – опять эта липкая боль. Смерть Хорька ничего не изменила – братишка уже в колонии. Вернется, чтобы тихо спиваться, клянчить мелочь, воровать, потом примется за старое и сдолбится насмерть. Поздно.
