Сова прищурилась, повела головой, но не улетала. Алла Петровна осторожно подошла ближе. Птица выразительно на нее посмотрела.
– Давайте дадим ей мышку, – предложил кто-то из студентов. – Там в столовой есть.
– Тише, ребята, – подняла руку Алла Петровна. – Посмотрите, какая она красивая. Считается, что тот, кто увидел белую сову, проживет долгую и счастливую жизнь.
– Пусть тогда она скажет, сколько нам жить осталось.
– Это же не кукушка.
– Ты можешь голову убрать, а? Дай я сову сфоткаю.
– Оба сейчас получите по кукушке.
Студенты загалдели, и сложно сказать, чем бы это закончилось, но в дверь постучали, и в аудиторию заглянул обеспокоенный мужчина в длинном черном плаще. Он хотел что-то спросить, но увидел сову на окне и всплеснул руками.
– Нашла? – спросил он у кого-то (у совы?). – Ну, я буду внизу.
Мужчина закрыл дверь, а белоснежная птица, еще раз оглядев студентов и кивнув Алле Петровне, расправила крылья и упорхнула.
– Вот видите, – заметила Алла Петровна, – как глобальное потепление влияет на поведение животных.
– А может быть, это волшебство? – предположил кто-то из студентов.
– Вам сейчас не о волшебстве нужно думать, – вздохнула Алла Петровна, – а как сессию сдавать.
– А вы не верите в волшебство?
– К сожалению, детство кончилось, ребята, и волшебство тоже, – ответила Алла Петровна и продолжила лекцию.
– Надо же, какие глаза желтые.
Пока шел дождь, в маленьком университетской столовой в пятом корпусе Люся показывала Юрке видео с сидящей на окне совой.
– По-моему, она на тебя смотрит, – заметил Юра. – Вот-вот, гляди, прямо на тебя.
– Похоже на волшебство, правда?
– Ага.
– Я и говорю. А преподша такая: «Вот, это глобальное потепление».
– Наверное, не без этого, – пожал плечами Юра.
– Каждому по его вере.
– И правда… А ты сейчас на репетицию?
– Ага.
В студенческом театре ставили «Орфея и Эвридику». Люся играла одну из нимф, с которыми Эвридика будет собирать весенние цветы.
– Ой, Юрка, а какой спектакль классный у нас получается! Придешь?… Ну а тебе – дали рецензию? Почему молчишь? – Люся отложила телефон в сторону.
– Нет, – вздохнул Юра, – не дали.
– Почему так долго?
– Не знаю. Васкецов мне все запорет, гад.
– Так почему?
– Не знаю.
Юра заканчивал физфак и писал диплом о каких-то волнах. Понять то, что он писал, было практически невозможно, но слушать его рассказы Люся могла бесконечно. Целый месяц прошлым летом они провели на берегу Волги. Поставили палатку, загорали. Юра рыбачил и сдавал улов Люське, а та вела свои записи. Когда материала для курсовой за день собиралось достаточно, из научной работы варили уху или жарили ее на костре.
