Когда мы закончили и стали расходиться по своим делам, я хотел остановить Педофила, чтобы перекинуться с ним парой слов наедине, но, по всей видимости, эти события его окончательно добили. Когда я догнал его и тронул за плечо, то он лишь посмотрел сквозь меня, не переставая бормотать какие-то Ветхозаветные стихи. Иезекииля, насколько могу судить. Я не стал настаивать. Ему, верно, нужно было переварить сегодняшние события в одиночестве.
А сегодня ночью пришли за Педофилом. Дорогой дневник, мне сложно это осознавать, но, видимо, нашей первобытной идиллии приходит конец. У меня нет ответа, как они прошли незамеченными? Ведь я не спал всю ночь, занимался своими склянками в сарае, и не слышал никакого сигнала, никакого свиста. Выходит, Техник нас предал? Похоже на то. Ну, теперь уже ничего не поделаешь. Если и были странности в его поведении, то мы их не разглядели.
Мог ли я спасти Педофила? Вероятно, нет. Хотел бы он этого спасения? Тоже нет, наверное. В этом эпизоде я мог быть только зрителем.
Они пришли за ним, когда он убирался в церкви. Я слышал, как он попросил о том, чтобы помолиться в последний раз перед отъездом. И, видимо, они дали ему такую возможность. Из церкви слышалось его бормотание состоящее, как всегда, из мешанины молитв и заговоров разных культур, эпох и верований. Дальше крик: "Да вознесемся же мы, как господь наш, Иисус Христос, смерть поборовший!". Взрыв, что буквально сравнял церковь с землей. А дальше я, по видимому, потерял сознание. На том и заканчивается история Педофила.
Я, дорогой мой дневник, до сих пор не знаю, чем этот старый террорист начинил церковные подвалы: Порохом ли, неведомо откуда взявшимся, нашим ли самогоном. Но от него не ушли живыми те, кто пришел за ним.
Сегодня утром руины еще дымились. Пока я бродил по ним, в моей голове всплывали работы Педофила по анархизму, что я читал когда-то. "И не сдавайся, ни левым, ни правым. Живым из их лап ты уже не уйдешь." Что же, ты остался верен своей философии до конца. Пусть она стала, к концу твоей жизни, носить религиозно-сектантскую окраску. Мы имели разные взгляды на множество вещей, но, может, различия в мировоззрении и восприятии действительности и делают человека человеком? Впрочем, теперь это все неважно. С концом Педофила подходит к концу и история нашей коммуны.
