Уфимские девчонки | страница 18
Ей можно было рассказать все: что вчера по пьяни звонила бывшему парню, что тетки с работы бесконечно завидуют и строят козни, что хочется переубивать всех этих преподов и бросить учебу.
Когда у меня умер отец, Алиса первая приехала ко мне. Мы никак не могли определить, кто вымоет полы в квартире после выноса тела. И тогда Алиса, со своим дорогущим маникюром, сказала: «В чем проблема? Я вымою».
Я посмотрела на нее: «У тебя же ногти». Она покрутила пальцем у виска и ответила: «Ты чего, мать, сумасшедшая? При чем тут ногти?!»
Ни клубная жизнь, ни силиконовые губы, ни родители-интеллигенты не смогли вытравить в ней живого человека. Она казалась жесткой, но внутри оставалась все такой же хрупкой блондиночкой с наивным сердцем.
Я никак не могла поверить, что мы совсем разные люди, что у нас остается все меньше и меньше общего.
Мы потерялись в большом городе, где умер Шишкин и куда-то пропал Леха.
А теперь Алиса пропала. И я стою перед объявлением, плачу. Ее нет в живых? Или она решила убежать ото всех и нашла свое счастье? Хочу верить во второе. Я так надеялась на их счастье с Лехой, но ошиблась.
Елена Дмитриевна ее ждет. И я тоже.
Самая счастливая
В другой стране всегда ощущаю себя чужой. Даже если это туристическая поездка. Сегодня позвонила подруге Снежанне во Францию:
– Скоро буду у тебя.
– Слушай, тут такое дело, у меня остановиться не вариант. Густав против.
Вспомнив то гостеприимство, с которым мы принимали у себя Густава, сердито спрашиваю:
– И что мне теперь делать?
Снежанна молчит.
– Самой стыдно, но не принято, оказывается тут так, – чуть не плачет она, – найду тебе квартиру.
– Хорошо, – отвечаю я и кладу трубку.
И зачем я вообще путешествую, если чувствую себя чужой в другой стране?
Я познакомилась со Снежаной, когда она училась на последнем курсе института искусств. Мне было двадцать, ей – тридцать два. Никакой разницы в возрасте между нами не ощущалось. Мы часами болтали о музыке, книгах, фильмах… Баба-огонь, бомба замедленного действия. Рыжая, коренастая Снежана не оправдывала своего имени, шла по жизни смело, верила в то, что обязательно добьется поставленных целей.
Она была искусной модницей… Никогда не видела, чтобы человек мог так мастерски, со вкусом подбирать одежду. На ней прекрасно смотрелись туники, жилетки, косухи, гигантские, как у мухи Цокотухи, очки.
Она любила повторять:
– Подлецу все к лицу.
Снежанна мечтала уехать из города, в котором, как ей казалось, не осталось ни одного достойного мужчины. По крайней мере, она была в этом убеждена.