Когда я поднялась на палубу, слева раздалось карканье. Крупный чёрный ворон упал откуда-то сверху и приземлился мне на плечо.
— Ну привет, Хугин, — улыбнулась я. Ворон каркнул и подставил блестящую чёрную голову под мои пальцы. Я погладила питомца и только потом осмотрелась.
Потрёпанные борта узкого речного корабля (больше всего внешне напоминавшего драккар, только раза в два больше и двухпалубный) окружал высокий тростник. Мачту матросы уже сняли, так что разглядеть корабль в таких зарослях можно было бы разве что в упор. Сами матросы столпились на корме, где им что-то втолковывал Тревор. Довольными лихие мужики не выглядели, но вроде не бухтели. А вот на носу, где должны были встретиться члены нашего отряда, пока была только Тина. Девушка стояла, опёршись о фальшборт и смотрела в разрыв в тростниковых зарослях. Я подошла и встав рядом, прижалась к ней плечом. Демоница улыбнулась мне и обхватила за талию. Так мы стояли и молчали, пока наконец не подоспели остальные. Последним подошёл капитан.
— Пора, — бросила Генриетта и повернулась к Сианне.
Не говоря ни слова, эльфийка перемахнула через фальшборт и направилась вглубь берега. За ней поспешила орка, а потом уже и остальные. Мы прошлёпали по мерзкой слякоти сотню ярдов, и камыши как-то вдруг отступили, а наш отряд оказалися на опушке хвойного леса. Сианна подошла к ближайшему дереву и замерла, оставив нас осматривать чащу. Сначала я не поняла, почему испытываю при виде него отвращение, а когда поняла, скривилась.
— Что такое? — тихо спросила шедшая рядом Тина.
— Да так, глупость, — отмахнулась я.
— И всё-таки?
— Ну… Только не смейся, но, когда я попала в этот мир, я думала, что увижу новые места, побываю в необычных землях и… — я замешкалась, подбирая синоним к слову «биом», — средах обитания. А вместо этого я уже чёрт знает сколько шатаюсь по средней полосе, которая слабо отличается от оставленных мной дома лесов, полей и холмов. И честно говоря, эти самые леса меня уже откровенно достали, — после моих слов Тина прыснула в кулачок и я надула губы, — Я же просила не смеяться.
— Извини просто… Я иногда поражаюсь твоей поистине детской впечатлительности.
— Ну да, смешно, я понимаю.
Демоница помотала головой:
— Отнюдь. Я искренне рада, что после всего, что произошло, ты находишь в себе силы радоваться и печалиться таким вещам.
— Чему тут радоваться? — не поняла я.
— Тому, что ты не боишься волноваться не только о большом, но и малом, — серьёзно ответила девушка и прежде, чем я успела уточнить, что она имеет в виду, девушка перевела взгляд мне за спину, — О, наша остроухая сориентировалась. Пошли, негоже отставать.
