Встретив Ольгу Михайловну на перемене, Удальцова попросила:
– Загляните ко мне после уроков.
– Хорошо, – мгновенно ответила та и, волнуясь, добавила: – Насчёт КДН?
– И не только. Итог, конечно, малоутешительный. Но надо исправлять ситуацию.
Репова поспешно закивала и, отведя оставшиеся уроки, покорно спустилась в кабинет Удальцовой.
– Ольга Михайловна, я всё отлично понимаю, и вашей вины в случившемся нет, но наше районное начальство… – тут директор сделала эффектную паузу (которую Репова заполнила очередным своим кивком), – к таким вопросам относится… Вы же сами всё понимаете. Я вот о чём подумала: почему бы вам не организовать кружок?
– Кружок?
– Да, чтобы занять наших героев чем-нибудь дельным.
– Может, они уже ходят в другие кружки… – начала искать манёвры для отступления Репова.
– Вам это известно? Они же учатся в вашем классе…
Репова нервно сглотнула: никаких кружков те двое, конечно, не посещали.
– За это вам будет выплачиваться ежемесячная премия, как доплата, – закинула приманку Виктория Дмитриевна.
– Что за кружок? Я преподаю физику. Опыты мы, что ли, будем ставить?
– А астрономия?
– В планетарий их сводить?
– Можно и в планетарий. А когда я ещё в школе ходила, у нас один учитель собрал с ребятами телескоп. И они по вечерам в школьном дворе изучали звёздное небо.
– И мне телескоп собирать?.. – растерялась Репова. Всё, что предлагала Удальцова, вылилось бы в пустую трату времени: ученики и не заинтересовались бы этим.
– Это было в советские времена. А сейчас телескоп можно купить.
– Я не разбираюсь… – Репова чуть не сказала «в оптике», но вовремя сообразила, что учителю физики говорить такое недопустимо, – в телескопах. Да и кружков я никогда не вела. Я не смогу.
Удальцова вздохнула:
– Ну, я не знаю… Нам нужно что-то сделать. Вы подумайте. И если возникнет какая-нибудь идея, обязательно заходите.
Озадаченная Репова вышла из кабинета, так и не поняв: воспринят ли её отказ как окончательный – или директор ещё вернётся к данной теме? А Удальцова так легко отпустила её лишь потому, что изначально не намеревалась обременять учительницу этой обязанностью. Собственно, свой выбор Удальцова сделала не между Реповой и Вяльцевым, а между физикой (к слову, про астрономию она сообразила во время беседы) и историей. Кружок физики выглядел бы чем-то несуразным, а кружок истории – почему бы нет? С Реповой она побеседовала исключительно для проформы, причём до того, как браться за Вяльцева. Предоставив Физике возможность отказаться, директор получила дополнительный аргумент для убеждения Истории, так как знала, что Вяльцев, обычно не проявлявший инициативы, тоже будет сопротивляться – и куда более умело. На всякий случай выждав пару дней (вдруг Репова согласится), Удальцова, отловив Вяльцева на перемене, попросила и его зайти к ней после уроков.
