Чувство неловкости в ресторане сменилось у Вяльцева чувством неловкости перед Виктором, который, кстати, выглядел вполне жизнерадостным, ничуть не подавленным. Вальцев кинул взгляд в арку: а не уйти ли? Но решил, что этим ещё больше обидит приятеля, и принялся за салат.
– А ты не думаешь из школы уволиться? – неожиданно спросил Виктор.
– Куда? – отозвался Вяльцев.
– Так, интересуюсь.
– А куда я пойду-то?..
– Ну, это не проблема. Было бы желание, а работа всегда найдётся.
– Я только историю знаю. И педагогику. Если только в какой-нибудь лицей. А где ещё я нужен с таким профилем?.. – и тут, сообразив, Вяльцев мысленно одёрнул себя: «У кого я это спрашиваю! Оба один факультет окончили…»
Виктор хотел что-то сказать, но передумал и снова подлил вина.
– Пожалуй, одной бутылкой дело не обойдётся.
– Нет, мне хватит, – запротестовал Вяльцев. – Что есть в бокале – и всё, больше не подливай.
– Тогда тебе придётся долго растягивать удовольствие.
Официант принёс суп, разлил по тарелкам. Теперь Вяльцев ощущал некоторую уверенность, как в парикмахерской: сиди не двигаясь, а мастер всё сам сделает.
– Никогда не ел суп из шампиньонов, – признался Вяльцев, когда официант ушёл, и сразу смутился: так глупо это прозвучало.
Виктор выразил искренне удивление:
– Шутишь! Я вот разок черепахового супа попробовал.
– И как?
– Так себе. То ли дело жирный борщец со сметаной!
Когда на второе подали котлеты по-флорентийски с картофельным пюре, Вяльцев даже пожалел, что не сделал заказ сам. Наверняка тут готовят судака по-особенному или даже телятину. И в душе ему нисколько не было стыдно перед Виктором за такие мысли. Если тому захотелось пообщаться и угостить его, Вяльцева, вкусным обедом, то почему бы и нет… Виктор – неплохой человек. И прежде тоже был неплохим. Да и вообще любого следует считать неплохим, если о нём нельзя сказать ничего плохого.
Заговорили о прошлом, вспомнили студенчество. Девушек, с которыми вместе учились. Правда, тут Вяльцеву похвастать было нечем, и он вдруг осознал то, чему в прежние времена не придавал значения: Виктором интересовались многие девушки, а Вяльцева даже одногруппницы почти не замечали.
Перебрали преподов, казусы на экзаменах. И о чём бы ни вспоминал Вяльцев, Виктор согласно кивал и поддакивал, а пару раз и дополнил. Зато рассказы приятеля иногда вызывали у Вяльцева недоумение: неужели такое случалось? Так, Ленка, «фамилию забыл, ну с длинными волосами, ну, ты помнишь», когда культурологию сдавали, спрятала «шпоры» под юбку: целая обойма на ляжке под резинками. И пошла на экзамен. Вот до чего додумалась! Не попросит же её препод: «Девушка, задерите юбку».
