Разъяснение очень простого недоразумения – 100 долларов.
Детям до 16 лет и пенсионерам – скидки в
зависимости от сложности проблемы».
***
Проснувшись, когда сознание еще не знает, продолжать ли ему спать, наслаждаясь отсутствием тяжелых рассуждений реальности, или уже брать их на себя, как неподъемную штангу, я листал пустые листы книги своей души и не мог в них написать ни слова. Я поднимал руку, подносил карандаш, но силы, которая придает руке посыл к появлению настоящих вечных строчек жизни, не было. Откуда ее взять?
Я вспоминал свою жизнь до того, как мир, который я создал вокруг себя, покинул меня. Каждое мое движение в мире начиналось с радостной бесконечности и заканчивалось грустной конечностью. Когда я заключал договор, радуясь прибыли, мне казалось, что эйфория талантливо провернутого предприятия останется во мне навсегда, но, увы. Когда я ложился в постель с женским существом, и мы становились одним целым, мне казалось, что вечное желание продолжения рода останется во мне всегда, но, увы. Когда я нырял в прохладную реку, мне казалось, что вот так и будет нести меня течение вечно, но, увы – я выходил на берег.
Я понимал, что мне не хватало какого-то эфирного органа, под действием которого, как рука по какому-то велению срывает яблоко, я срывал бы плоды мира, накапливая и взращивая до бесконечного размера. И этот эфирный орган должен родиться сам по себе, ниоткуда, из пустоты, являясь результатом моего поступка. Но какого, я не знал.
***
Меня разбудил звонок телефона.
– Алло, – прошептал я в трубку, поскольку все в офисе еще спали.
– Здравствуйте. Вы разъясняете недоразумения?
– Да.
– Приезжайте, пожалуйста.
Принцессу будить не стал. И муху тоже. Я не терял надежды справиться без их подсказок. Но в одиночку ехать не хотелось, и я растолкал Сашу, спавшего в кресле.
– Я же бухгалтер, – недовольно, сквозь сон простонал он, но увидев мой неуверенный взгляд, продолжил. – Хорошо поеду, если кофе приготовишь.
Мы приехали по указанному адресу и не смели входить. Это была небольшая церковь. Саша, зевая, пожал плечами.
– Работа есть работа.
Мы постучали. Нас встретил батюшка и сразу закрыл за нами дверь.
Отец Михаил провел нас в отдельную комнату. В этом священнослужителе чего-то недоставало, как на футбольном поле не хватало бы футбольного мяча, как мозгу не хватает мысли, а душе – поэта.
– Я не верю, что Бог есть, – коротко и по делу сказал отец Михаил.
Мы с Сашей взяли паузу, а священник ждал от нас помощи. Мы представили широту проблемы. Что значит священнику не верить в Бога? Это то же самое, что футболисту не верить в футбольный мяч. Что делать тогда ему на футбольном поле?
