Озарение, что муки не закончатся, а реальность слишком сладка, чтобы ее отталкивать, пришло только сегодня. Наплевав на безответность моего холодного Звягина я эгоистично прихожу туда, где буду чувствовать себя удовлетворённо – к нему домой. Для того чтобы просто быть рядом. Пусть даже в нескольких метрах, пусть без возможности поговорить или дотронуться, но рядом. Дышать одним воздухом – уже бальзам для изнемогающего сердца.
Уже таблетка. Уже успокоительное.
Неустанно долблюсь в дверь, но Звягин и не думает открывать. Весьма предсказуемо. Он проигнорировал все мои звонки и сообщения, словно на расстоянии почувствовал неладное. Еще бы, я устала сама от самой себя, так что говорит про парня, который считает одиночество лучшим состоянием.
– Если ты по плате за свет пришла, то можешь смело бросать эту затею, – бурчит пожилая соседка, зажав сигарету губами. – Хозяин квартиры скорее продаст печень сына, чем даст тебе копейку. Дохлый номер.
– Я не за деньгами. Мне нужен Витя, – бесконтрольно, произношу это с особой грустью. – Скорее всего он вышел в магазин. Подожду его здесь.
Соседка вскидывает седыми бровями и выпускает густой дым.
– Почему же? – она закашливается. – Дома он.
Я нервничаю, сильно нервничаю и едва держусь, чтобы не вырвать сигарету из ее рук. И с чего я решила, что подобная отрава способна меня успокоить?
– Правда? – отвлекаюсь я. – Тогда почему не открывает?
– А ты ручку дерни, не стесняйся, – советует женщина. – У них вечно не заперто. И верно, ведь воровать поди нечего, – смеется она и прячется за не менее непотребной дверью.
– Спасибо.
Влажная ладонь касается ручки, как и прорицала соседка – ворота отворились. В нос сразу же ударил тяжелый, едкий запах, но не алкоголя, а дешевого табака. Мне следовало открыть все окна, прежде чем извинится за внезапное появление, но мучительная потребность посмотреть в его глаза взяла вверх над всеми желаниями.
Из комнаты Вити доносилась тихая музыка – он был здесь. Поправив волосы и набрав полную грудь воздуха я толкнула межкомнатную дверь, но когда та распахнулась – мир поплыл перед глазами.
Сидя на полу и облокотившись спиной о радиатор, Витя пытался сделать себе больно. Именно больно, потому что по-другому мой мозг не мог охарактеризовать увиденную картину. Шприц. Игла. Кровавая точка.
Дурнота подступила к горлу.
– Витя? – мямлю я, ища рукой опору. Мне нехорошо, хоть еще не поняла, что здесь происходит.
Почему уже боюсь? Почему так страшно?
