– Ох, у Вити появилась подружка? Что ж, я удивлен. Ладно, иди, не заставляй даму ждать, но знай, – его лицо тут же мрачнеет, – если денег не будет, кто-то может пострадать.
Он смотрит на Варю. Я не боюсь, ведь уверен, что верну ему деньги. На следующей неделе я пойду на рынок и отплачу засранцу вдвойне.
– Счастливо.
Прощаюсь с Герой и подхожу к подружке.
– А я уже успел позабыть, как уродливо на тебе сидит эта шапка, – иронизирую и развожу руки в стороны. – Я рад тебе, любимая.
Лицо Вари отображает все признаки беспокойства.
– Где ты был? – начинает она. – Я думала тебе стало плохо. Почему ты сбежал с урока? И кто этот парень?
– Парень? – придуриваюсь я и смотрю по сторонам. – Какой парень?
Она ударяет меня в плечо. Совсем не больно и смешно.
– Перестань кривляться, Звягин! Что с тобой происходит?! Ты ведешь себя неадекватно! Куда ты вечно пропадаешь?! С кем общаешься?! Боже, да как только…
Варя слабо лупит меня по груди, что-то тявкает, но мне все равно. Мое настроение на зависть прекрасное. Улыбка не спадает с лица. Только вот моя доставучая кричит на всю улицу, отчего я нахожу единственный способ ее заткнуть – целую. Благодать.
[1]
Freedom, stupid – Свобода, глупая.
[2]
Impossible, Rayka. Impossible – Это невозможно, Райка. Невозможно. Крылатая фраза из к/ф «Цирк» 1936 года.
Твой поцелуй ожогом на губах, Но, дьявол, не был одержимым. Мне для тебя во век не стать любимой, Никто не станет для меня любимым.
В отличие от Звягина мне абсолютно не спится. Несмотря на проведенное вместе время, а провели мы его прекрасно, мне тревожно на душе.
Витя не перестает меня удивлять. Сначала он нервничал, злился, выходил из себя, а потом и вовсе сбежал с урока, но когда я его обнаружила, по чистой случайности, то настроение парня зашкаливало. Он был непривычно весел. Чересчур весел. Витя сам предложил прогуляться, даже прождал несколько часов, пока я накатаюсь на ржавом кораблике в местном парке, что не могло не радовать. Мы болтались по городу до самого вечера и разговаривали на самые легкие темы, баловались, шутили, но я чувствовала какойто подвох. Доля неискренности была в его действиях.
И поцелуй. Он мне запомнился, быть может навсегда, но меня покидает мысль, что он был фальшивым. Пустым. Ненастоящим.
Еще одна причина моей тревоги заключалась в родителях. Я была уверена, что получу множество угрожающих звонков или встречусь с ними в школе, но нет. Им будто бы плевать, что я отсутствую в их жизни. Теперь, небось, радуются, что одной проблемой стало меньше. Теперь не придется стыдится собственной дочери и ее странного хобби. Мама давным-давно сожгла бы мой блокнотик, если бы я не таскала его с собой повсюду.
